Пиотровский, услышав гул, оторвался от бумаг и посмотрел на зал. Затем сориентировался по взглядам присутствующих и перевел взгляд на меня. Меня Пиотровский немного знал, я ставил у него в кабинете оборудование. "В чем дело?" – спросил он взглядом. Я махнул ему рукой, мол, все в порядке, товарищ, продолжайте, пожалуйста. Пиотровский улыбнулся моему нахальству и стал читать дальше. Все в зале как-то разом успокоились. Раз уж Пиотровский ничего не сказал – значит так надо.
За спиной послышался чей-то всезнающий шепот: "Сын главного инженера!" А потом сотрудница нашего отдела Элла Абрамовна Торопова, также стоявшая у стены, подошла и села на свободное место по другую сторону от меня. Затем и другие сотрудники, стоящие у стен, заняли свободные места в первых рядах.
Так что все закончилось хорошо. Пока.
PS: Хотя это к моей истории и не относится, но хочу добавить. Обаятельная и изысканная Наталья Николаевна через несколько лет умерла от рака крови. Торопова Элла Абрамовна в Эрмитаже больше не работает. Я звонил как-то в отдел и узнал: из тех, кто работал со мной, практически никого не осталось. Все по разным причинам вынуждены были уйти из музея. Вот такие дворцовые интриги.
Эх, братцы, обидно-то как. Абыдна, паньмайшь. Хотел я давно рассказать историю о Лаокооне с сыновьями. Но раньше не было Интернета, рассказывал только знакомым – народу нравилось. Теперь есть доступ к Интернету, но зато есть книга М. Веллера «Легенды Невского проспекта» где есть об этом не такая, но очень похожая история. Ладно, пусть обвиняют в плагиате, нехай клевещут. Не боимся скрежета зубовного.
Для особо одаренных специально подчеркиваю, что эта история не является плагиатом рассказа Михаила Веллера, а рассказываю ее так, как мне в Эрмитаже рассказали в бытность мою инженером охранной сигнализации этого музея в 1993-94 гг. А у Веллера об Эрмитаже ничего не было. То есть: эта история происходила на самом деле, М. Веллер, при всем моем к нему уважении, не является автором сюжета, мы лишь по разному рассказываем одни и те же, реально происходившие в Ленинграде события.
Итак:
… Давно смущала наиболее стыдливых и целомудренных зрителей эта скульптурная группа.
(http://www.hermitagemuseum.org/html_Ru/08/hm89_0_0_1_1.html) Смущала не тем, что змей поганый людей душил. А тем, что Лаокоон с отпрысками были изображены, в соответствии с канонами античного искусства, полностью обнаженными. Со всеми анатомическими подробностями мужских детородных органов. Наконец кто-то из чиновников от культуры взмахнул шашкой и приказал: залепить эти самые органы фиговыми листочками. По многочисленным просьбам трудящихся, разумеется.
Ну и залепили, дурное дело нехитрое.
Да только деятели искусства, настоящие, а не направленные от ЦК чиновники, восстали против искажения авторского замысла и за чистоту античных идеалов. Еще раз шашкой махнуло начальство – убрать гипс! Сей же секунд, чтоб и духу его не было! Ну что ж, можно и убрать, трудно что ли.
Пришли рабочие и молотками-резаками стали срубать гипс. Да только фиг вам, граждане, наш советский гипс – самый прочный в мире! И скололся гипс вместе с этими самыми органами. Мрамор-то старый уже, ему двести лет в обед, а гипс свежий, крепкий.
Вобщем, теперь уж семейство Лаокоона стало выглядеть совсем непотребно – стояли они оскопленные, выхолощенные. Потеряли свое мужское достоинство, да и художественное тоже подрастеряли. Вот так всегда – принять дурное решение легко, а исправить потом его гораздо сложнее.
Но знали деятели культуры, настоящие, а не чиновники, что в мире есть еще две аналогичные копии Лаокоона с сыновьями. Одна такая скульптура во Франции, в Лувре, вторая – где-то в Италии, кажется в Ватикане. И решили послать в Лувр наших скульпторов, чтобы по договоренности с тамошними музейщиками снять гипсовые слепки с мужских причиндалов. Понятно, скульпторы должны были быть с Эрмитажа, раз уж скульптура в Ленинграде стояла. Но решение принимало министерство культуры, которое в Москве находится. И у московских скульпторов в министерстве куда больше связей, чем у питерцев. А в загранкомандировку съездить всем хочется, в те стародавние времена это была неслыханная удача, о которой всю жизнь потом вспоминали и рассказывали всем родным и знакомым.
Понятно, поехали москвичи. Свою работу они сделали быстро и качественно. Им же поручили изготовить по слепкам мраморные копии этих пенисов и яичек, потом эти же московские скульпторы добились, чтобы именно им поручили довести работу до конца – приделать органы к статуе.
Читать дальше