Андрей Колесников - Фарс-мажор-2

Ничего похожего на описываемые в Америке процессы Владимир Путин в России не нашел.

— Сегодня от поддержки отдельных банков нам следует перейти к существенному укреплению всей нашей банковской системы, — заявил Владимир Путин. — В этой связи считаю оправданным существенно расширить практику выкупа коммерческими банками облигаций крупнейших отечественных компаний, а Центральный банк должен будет рефинансировать кредитные учреждения под залог этих ценных бумаг.

Вдруг раздались сначала несмелые, а потом все более громкие аплодисменты. Через мгновение было такое впечатление, что в зале сидят одни банкиры и бизнесмены, которым не надо два раза объяснять, какую важнейшую вещь предложил сделать премьер. На самом деле, думаю, гости и особенно делегаты съезда таким образом пытались просто выиграть время, чтобы попытаться понять, что сказал премьер.

— Мы же с вами договаривались — не больше 30 минут в очереди! — возмутился Владимир Путин и поглядел на стоявшего рядом главу Роструда Юрия Герция. — Мы же вам деньги на это выделяем!

— Спасибо! — воскликнул тот.

— На поддержку службы занятости… — договорил премьер.

— Спасибо! — еще раз поблагодарил глава Роструда.

— Чтобы очередей не было… — сказал Владимир Путин.

— Нет, — поправила его министр соцразвития и здравоохранения Татьяна Голикова, — на это еще не выделили. Только еще рассматриваете. На социальную поддержку безработных выделили…

— Но тем не менее мы с вами договаривались! — настаивал премьер. — Что не больше 30 минут…

Премьер Путин очень осторожно разговаривал с рабочими. Было такое впечатление, что они и премьер сильно опасались друг друга. Премьеру важно было, судя по всему, не денег дать (это можно было сделать распоряжением правительства, не уезжая из Москвы). Он хотел решить своего рода сверхзадачу: подарить этим людям уверенность в завтрашнем дне. То есть он хотел подарить им иллюзию. Очевидно, ему казалось, они ее заслужили.

— Ну, может, и мы где-то ошиблись, — признал шлифовальщик. — У всех косяки бывают… Дело не в этом, вы, грубо говоря, — государство!..

— Нет, — засмеялся господин Путин, — государство — это мы.

Шлифовальщик глядел на него с таким укором, словно очень хотел сказать, да все же в последний момент решил воздержаться: «Ну мы-то с вами понимаем, кто тут государство! Государство — это вы!»

Шлифовальщик говорил с быстро усиливающимся раздражением, как будто правительство и лично премьер были должны теперь лично ему и всему заводу за то, что они здесь, в Твери, и правда набрали денег в долг, модернизировали все, что было, в ответ на обещание РЖД, что оно закупит у завода новые вагоны. Но случился кризис, завод теперь всем должен, а эти люди глядели на премьера так, как будто он был должен им.

Казалось, все, что происходило на НПО «Сатурн», было призвано продемонстрировать, что правительство, если навалится на какую-то проблему, просто не сможет не решить ее. Здесь вот-вот должны были показать, как и с каким размахом это делается, и поэтому за столом с таким торжественным видом сидели вице-премьер Сергей Собянин, вице-премьер Игорь Сечин, вице-премьер Дмитрий Козак, заместители министров…

Казалось, вся мощь государственного аппарата обрушилась на бедное во всех смыслах НПО «Сатурн» — и могло, просто по неосторожности, смести его с лица земли.

Владимир Путин побывал на заводе «Авангард». Он заглянул в жерло пушки, лишний раз представив себя, возможно, боеголовкой с ужасающе поражающим радиусом действия, и побеседовал с руководством завода и рабочими.

— Ну вы как тут? — спросил он у одного из них, наиболее, по всем признакам, подготовленного.

— Да отлично уже, это же ваша заслуга! — восторженно отозвался тот.

— Ну и хорошо! — пожал ему руку премьер.

— Какао, сгущенка… Да, действительно, соль, — говорил Дмитрий Медведев. — Соль есть? Значит, все в порядке в стране, пока. Да? Раз соль и спички есть.