Феликс Кривин - Всемирная история в анекдотах

Сказал — и прошел. А разговор остался. Несправедливый, обидный разговор.

Потому что австралопитеки никуда не пролезали. Они жили в Африке и умерли в Африке. Здесь прошла вся их жизнь. Прошла, как этот случайный прохожий: пришла и ушла. И что от нее осталось? Ничего не осталось. Только этот длинный африканский анекдот.

Как возникла любовь? Неужели она досталась нам от обезьяны?

Но у обезьян любви нет, у них секс. Или похоть: похотел, похотел и перехотел. А любовь не может целиком зависеть от похоти.

Возможно, из всего человеческого первой появилась любовь, а потом уже стала нас вытягивать из животного состояния.

Условия жизни у первых людей были трудные, примерно такие, как при развитом социализме. И даже при развитом коммунизме, потому что у них ведь был первобытный коммунизм. Семья большая, поскольку с первобытной домашней работой ни одна женщина в одиночку не справится. А если наберется много женщин, тут уже мужчина перестает справляться, и приходится добавлять мужчин. Иногда набиралось до двадцати, до тридцати человек, и все это в тесной пещере, без всяких удобств. Если ночью случится выйти по нужде, то уходишь, как на войну: не знаешь, удастся ли вернуться. В темноте можешь вернуться к другой жене, а то и вовсе в другую пещеру.

Поэтому, возвращаясь среди ночи в пещеру, первобытный человек первым делом принимался ощупывать жену, чтоб убедиться, туда ли он вернулся. Ощупывать жену можно по-разному. Можно делать это грубо, врываясь бесцеремонно в ее сон, словно и здесь справляя нужду, но это было бы не по-человечески. А первобытный человек был уже человек и, чтоб не разбудить жену, ощупывал ее осторожно, легким касанием. Жена сначала только улыбалась во сне, прислушиваясь к нежности, а потом принималась ощупывать мужчину — тоже осторожно, нежно, чтобы не спугнуть.

Так возникла любовь. Она возникла из желания не разбудить и желания не спугнуть, она возникла из двух желаний и двух забот…

А секс — совсем другое дело. Секс — это то, что было раньше и будет когда-нибудь потом, когда не останется ни нежности, ни желания.

Цивилизация развивалась бы намного быстрей, если б первобытные люди меньше ели друг друга. Но это, надо прямо сказать, создавало бы определенные экономические трудности.

Когда человек съедает человека, то сразу двое передают хотеть есть, а если не съедает, то оба остаются голодными. И выходит, что, поедая друг друга, первобытные люди решали продовольственную проблему, поскольку в результате оказывалось вдвое больше продуктов и вдвое меньше едоков.

В цивилизованном обществе человек только морально ест человека, поэтому возникают серьезные проблемы экономики. Правда, едоков иногда становится меньше, поскольку люди плохо переносят даже моральное съедение, но продуктов не прибывает, как стремительно ни убывает мораль.

Дело вроде нехитрое: приручить свинью на мясо, корову на молоко, собаку дом сторожить, кота гоняться за мышами. Но это теперь, когда они все домашние. А каково было вытаскивать их из дикости, не зная, кому какую поручить работу?

Кого, например, сделать сторожем? Хотелось бы кого-то большого и сильного, может быть, даже с рогами. И человек приручает корову, сажает ее на цепь, и корова всю ночь мычит на цепи, потому что ее пора доить, а ее не доят.

Доят кошку. Это ее приручают на молоко. И кошка визжит, царапается, не хочет доиться. Ее бы приручить на мышей, но на мышей приручают лошадь. А лошадь от такой работы отбрыкивается, все в доме перебила.

Ей бы, лошади, землю пахать, но землю пашет свинья. А свинья вообще не любит физической работы. Только хрюкает и худеет, худеет и хрюкает.

Вот такие работнички. И уж сколько тысячелетий прошло, но до сих пор мы никак не добьемся того, чтобы каждый работал на своем месте.

Когда человек произошел от обезьяны, он немного стеснялся своего происхождения. Поэтому он изо всех сил старался как-то отличиться от обезьяны. А как отличиться от обезьяны? Некоторым это довольно трудно, потому что это у них на лице написано.

Стали присматриваться, у кого что написано на лице, и в результате придумали главное отличие: на-лице-ональ-ность. Или просто национальность — для краткости.

Сначала национальность была написана только на лице, а со временем ее стали писать в различных документах. Чтобы, если человек ничем не отличается от других людей или, скажем, от обезьяны, просто заглянуть к нему в документ и прочитать, что там написано.