— Неужели, сэр?
— Да, это святая истина. Я увидел его в руках у Спода, отобрал, и в эту самую минуту Гасси показывает его мисс Бассет и смывает со своего имени грязь. Не удивлюсь, если они уже заключили друг друга в пылкие объятия.
— Это ли не цель желанная, [39] В. Шекспир. Гамлет. Акт III, сцена 1. Перевод Б. Пастернака.
сэр?
— В самую точку, Дживс.
— Стало быть, вам не о чем больше тревожиться, сэр?
— Абсолютно не о чем. Я чувствую несказанное облегчение. Будто у меня на шее висел жернов, и вот я его сбросил. Я готов петь, танцевать. Не сомневаюсь, что Мадлен будет довольно увидеть проклятущий блокнот, и все уладится.
— Думаю, так и случится, сэр.
— Ты должен знать, Берти, — произнес Гасси, который появился в этот миг в дверях, похожий на привидение, которое к тому же пропустили через пресс для отжимания белья, — случилось непоправимое. Свадьбе не бывать.
Я схватился за голову, чувствуя, что земля уходит из-под ног.
— Не бывать?
— Не бывать.
— Твоей свадьбе?
— Моей.
— Не бывать твоей свадьбе?
— Именно так: не бывать.
— Ты в своем уме?
— В своем.
Не знаю, как поступила бы на моем месте Мона Лиза. Наверное, так же, как я.
— Дживс, — сказал я. — Бренди.
— Слушаюсь, сэр.
Дживс улетучился, дабы выполнить миссию по оказанию милосердия ближнему, а я перенес все свое внимание на Гасси, который метался по комнате как слепой, вот-вот начнет рвать на себе волосы.
— Это невыносимо! — простонал он. — Для меня жизнь без Мадлен — не жизнь!
Конечно, от подобных высказываний оторопь берет, однако о вкусах не спорят. Один на девушку молится, а другого от одного ее вида тошнит. Помню, даже моя тетка Агата вызвала когда-то у покойного Спенсера Грегсона роковую страсть.
Бродя по комнате, Гасси наткнулся на кровать и воззрился на лежавшую на ней свитую в жгут простыню.
— Я думаю, — сказал он отрешенно, как бы обращаясь к самому себе, — я думаю, на ней можно повеситься.
Надо как можно скорее отвлечь его от этих мыслей. Я уже более или менее смирился, что мою спальню превратили во что-то вроде залы заседаний Лиги Наций, но позволить людям сводить в ней счеты с жизнью? Ни за что не допущу.
— Здесь ты вешаться не будешь.
— Но где-то же я должен повеситься!
— Только не в моей спальне.
Он поднял брови.
— Можно мне посидеть в твоем кресле, возражать не будешь?
— Сиди.
— Спасибо.
Он сел и уставился в пустоту невидящим взглядом.
— Ну вот что, Гасси, — сказал я, — давай рассмотрим сделанное тобой заявление. Что за бред ты нес по поводу того, что свадьбе не бывать?
— Не бывать, и все.
— Разве ты не показал ей блокнот?
— Да, я показал ей блокнот.
— Она прочла, что ты там написал?
— Прочла.
— И разве она не все поняла?
— Поняла.
— И все простила?
— Простила.
— Тогда ты что-то перепутал. Свадьба должна состояться.
— Говорю тебе, не состоится. По-твоему, я не способен уразуметь, когда дают согласие на свадьбу, а когда не дают? Сэр Уоткин категорически против.
Удара с этой стороны я не ожидал.
— Но почему? Вы что, поссорились?
— Да, из-за тритонов. Ему не понравилось, что я пустил их в ванну.
— А ты действительно пустил их в ванну?
— Пустил.
Я, точно опытный следователь на перекрестном допросе, задал коварный вопрос:
— Зачем?
Его рука затрепыхалась, будто он искал ту самую соломинку, чтоб схватиться.
— Я разбил аквариум. Аквариум стоял в моей спальне. Стеклянный аквариум, в котором я держу тритонов. Я разбил стеклянный аквариум, который стоял в моей спальне, и перенес тритонов в ванну, больше их было некуда посадить. Умывальник слишком маленький, тритоны любят простор. Поэтому я и перенес их в ванну. Потому что аквариум разбил. Стеклянный аквариум, что стоял в моей спальне. Я держу в стеклянном аквариуме…
Все ясно, если его не остановить, он до бесконечности будет ходить по кругу, и, чтобы отвлечь его внимание, я громко стукнул фарфоровой вазой по каминной полке.
— Я понял, понял, продолжай, — сказал я, смахивая осколки в камин. — Как в число действующих лиц попал старый хрыч Бассет?
— Он захотел принять ванну. Разве мог я предположить, что кому-то взбредет в голову принимать ванну в такой поздний час? Я был в гостиной, и вдруг он врывается туда и вопит: «Мадлен, этот проклятый Финк-Ноттл напустил в мою ванну головастиков!» Кажется, я немного вышел из себя. Закричал: «Ах вы, старый осел, не смейте прикасаться к моим тритонам! И близко не подходите! Я провожу чрезвычайно важный опыт!».
Читать дальше