Виктор Шендерович - Книги - Все тексты

ПАВЛОВСКИЙ. Так было надо!

ПУТИН. «Я сказал, а потом начал чистить прокуратуру не с того конца — так журналисты ейной мордой начали мне в харю тыкать, и так каждое утро. А кругом, дедушка, такие воры, что даже тебе не снилось, и ничего сделать невозможно. Твой бывший квартальный теперь сидит в счетных палатах и пробует сосчитать, кто сколько своровал».

СТЕПАШИН. Я до стольких считать не умею.

ПУТИН. «Теперь про твоих друзей, дедушка. Друзья у тебя оказались — прямо сказать. И откуда только ты таких набрал? Сашка Волошин себе на уме, друзей с потрохами продает и только улыбается, вокруг Луки люди пропадают, а он знай на коньках по Москве гоняет. А про Леонида Данилыча говорят, что он человека убил. Не знаю, может, и не убивал, но газ ворует точно. А Ивановых тут двое, и я их все время путаю.» (Заревел. Слезы. Все расплылось).

Ельцин сидит на печи, читая письмо.

ЕЛЬЦИН. «А еще, милый дедушка, ты обещал, что твой американский дядя будет давать нам взаймы в трудные времена, а трудные времена у нас тут всегда. Так он ушел на пенсию». Как на пенсию? Ему сколько лет?

ТАНЯ. Биллу? Пятьдесят шесть.

ЕЛЬЦИН. Я в его годы еще и не начинал. «А новый американский дядя — Сэм…» — Семен, что ль? — «…плюет мне прямо в лицо, говорит: шиш тебе, а не материальная помощь. А недавно приехали какие-то из Парижа и били мне по морде векселями, и велели отдавать деньги, которые ты, дедушка, и твои знакомые из Политбюро брали у них в долг, когда вы были молодые…» А сейчас мы какие? (Татьяна вздыхает). «А денег тех у меня нет, и терпеть все это нет больше никакой моей возможности!»

ПУТИН (пишет). «Милый дедушка! Когда ты привез меня сюда, а сам уехал, ты напоследок меня попросил, чтобы я берег Россию, но у меня не получается ее беречь. Она очень большая и непонятная. Мне бы самому от нее сберечься. У меня, дедушка, охраны больше чем у тебя, в пять раз, а ездить все равно страшно. Милый дедушка, Борис Николаевич! Сделай божецкую милость, верни все как было, забери меня отсюда обратно к Пал Палычу Бородину, в свою администрацию! Я буду за ним кредитные карточки таскать, а за тебя молиться…»

Ельцин, сидя на печи.

ЕЛЬЦИН. «Прощай, милый дедушка! Кланяйся Тане и всей семье. Остаюсь всегда твой политический внук Ванька». (Смотрит на конверт, читает). «На деревню дедушке…» Надо же, дошло.

ГОЛОС ТАНИ. Что до тебя дошло, папа?

Спящий на лавке, тонко поскуливающий, Путин.

Титры.

Старая пленка. Символ киностудии «Мосфильм» — Рабочий и Колхозница, крутящиеся, как положено, на фоне Спасской башни.

Титр: ЗИМА В МОСКВЕ (по мотивам драматургии начала пятидесятых)

Черно-белое кино. У окна с дивным видом на Москва-реку стоят Ельцин и Черномырдин. Раннее утро.

ЕЛЬЦИН.

ЧЕРНОМЫРДИН.

ЕЛЬЦИН.

ЧЕРНОМЫРДИН.

ЕЛЬЦИН.

ЧЕРНОМЫРДИН.

ЕЛЬЦИН.

ЧЕРНОМЫРДИН.

ЕЛЬЦИН.

ЧЕРНОМЫРДИН.

ЕЛЬЦИН.

ЧЕРНОМЫРДИН.

ЕЛЬЦИН.

Раннее утро. Вид на Москву из Белого дома. Аскетичный кабинет, портрет Ельцина на стене. Чубайс заканчивает рукопись.