Array Array - Морская Авиация - есть!

в этот раз.

Но я в своих устремлениях достаточно настойчив, поэтому подполковником я все-таки

стал, но это уже совсем другая история. И Колька позже стал подполковником, и

даже полковником, и подарил мне видеоклипы на ДМБ, и только совсем недавно

уволился из Армии.

Командир полка, как он есть.

Трудное это дело, полком командовать. Не каждый справится. Надо и начальству

нравиться, и с народом контакт поддерживать, а это, в большинстве случаев,

совершено противоположно одно другому. Вот и приходится командирам постоянно

балансировать на "лезвии бритвы", а это выматывает психологически и физически.

Не смотря на большое количество заместителей и помощников, командир всегда один,

только он будет нести ответственность за принятые решения, за все, что случится

в полку. Каждый человек обладает уникальным характером, свойственными только ему

одному особенностями поведения. В условиях жесточайшей психологической нагрузки,

эти особенности поведения иной раз перерастают в чудачества, в неадекватные

поступки, по которым командиры и остаются в памяти народной. Вот о таких

поступках, об особенностях поведения некоторых командиров, с которыми мне

довелось служить, я и расскажу.

Наш командир полка был невзрачного вида, похож на очень пожилого человека, и

называли мы его между собой соответственно, по отчеству - Лаврентьевич. Хороший

был человек, но вспыльчивый. Вот проводит он разбор полетов, и делится своими

впечатлениями: "Я заметил, что летчики отодвигают педали и кресла, разваливаются,

пытаются вздремнуть...", а из зала подсказывают: "на взлете". Все, разбор сорван,

приступаем к расстрелу шутника. Тут достанется всем командирам, про шутника

забудут, и долго будет кричать Лаврентьевич про дисциплину и порядок, пока

присутствующий на разборе комдив не направит его в нужное русло. Вспыльчивый был

командир, но справедливый.

Как-то полк перелетал на Камчатку. Второй штурман, холостяк, прокобелировал всю

ночь, в полете согрелся и уснул. А кабина второго штурмана была расположена в "желудке",

то есть в бомбоотсеке самолета, и связь с ним была только голосовая, по СПУ.

Второй штурман являлся оператором РЛС, штурман без РЛС не справился, и самолет

сильно уклонился от маршрута. После прилета на Камчатку, командир полка в

торжественной обстановке вручил этому холостяку 3-е суток ареста, за сон на

посту. Обиделся холостяк, разнервничался, самостоятельно уехал подлечить нервы

на горячие источники в Малки, где напоролся на командира полка, и получил

заслуженную награду - ещё 5 суток ареста за покидание гарнизона. Многовато для

одного лейтенанта всего за 2-е суток. Но не пал духом офицер, продолжал

осваивать секреты летного мастерства.

И вот пришло время проявить полученные знания на практике. В полку организовали

летную смену, посвященную ночному бомбометанию. То есть все экипажи полка должны

были выполнить бомбометание по горящей на земле мишени, которая состояла из

бочек с мазутом, которые специально подготовленный человек поджигал перед

вылетом, и после этого убегал как можно дальше. Первым шел экипаж нашего

холостяка. И так ладно положил свою серию бомб наш герой, что все бочки и

погасли. То есть у него результат - "000/000", а остальным некуда прицеливаться.

Так была сорвана тематическая летная смена. На разборе полетов старший штурман

кричал и ругался, обзывал холостяка диверсантом и саботажником. Командир полка

остановил старшего штурмана, поднял холостяка, и сказал: "Посмотрите на этого

урода. На перелете уснул, из гарнизона сбежал, мишень погасил. Что мне с ним

делать? А делать буду вот что: все взыскания снимаю, за отличное бомбометание

объявляю благодарность! А вы, командиры кораблей, за таких штурманов во время

войны драться будете. Иди, лейтенант, с глаз моих долой!".

Вот таким, вспыльчивым и отходчивым, пожилым дядечкой, и запомнился мне первый

мой командир полка, который стал потом и командиром дивизии, и в Николаеве

летную работу возглавлял, и погиб нелепой смертью от руки грабителя.

Разные бывают командиры, высокие и толстые, видные и не очень. Вот и нам попался

совсем невзрачный, маленький, совсем не уверенный в себе. Попал на должность не

по деловым качествам, а по связям. Манерами смахивал на кота Леопольда, прозвище

имел "Ляпа". Выйдет, бывало, перед полком, и шепчет что-то себе под нос,