Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие

Макака неловко попятился. Он не забыл тот случай, когда приклад пистолета, направляемый недрогнувшей рукой, столкнулся с его затылком, после чего он, как раньше говорили, уже ничего не помнил. Опухоль разгладилась, но не рубцы памяти.

— Слушай-ка, хватит! — закричал он.

Но Мыльный и Долли слушали шебуршащий звук, который недавно привлек их внимание. Теперь он явился снова, и обрел солидность. По ковру передвигалась огромная зеленая змея.

Джо Бишоп не ошибся и не лукавил, сообщая, что забыл уложить Мейбл. Собирая в стойбище милых дружков, он проглядел ее; змея же некоторое время знакомилась с обстановкой, расширяла кругозор, узнала много нового, а потом решила немного прикорнуть под креслом. Оправившись после сна, она охотно продолжила осмотр достопримечательностей. Ступня Долли захватила ее воображение, и она припустила к ней со скоростью, весьма похвальной для безногой рептилии, поскольку уже ощущала урчание в желудке. Нога могла быть съедобной, могла и не быть, — это рассудит время, — но змея посчитала, что исследовать вопрос нужно.

В кругах, где вращалась Долли Моллой, она пользовалась заслуженной славой, и Мыльному многие завидовали из-за того, что он приобрел себе подругу, на которую можно положиться. Но и у нее были уязвимые места, и она могла быть до того женственной, что сам Макака Твист не стал бы желать большего. Одного взгляда на Мейбл было довольно, чтобы это пробудилось. С резким взвизгом она взметнулась на тахту — ближайший предмет обстановки, способный, по видимости, обеспечить уровень высоты, достаточный для относительной недосягаемости. Мыльный, разделявший ее неприязнь к змеям, выпустил крылья голубки и воспарил к вершинам книжного шкафа. Слегка застигнутая врасплох, Мейбл растерянно переводила взгляд то на него, то на нее, не вполне, как выразился бы Джордж, улавливая мораль. Ничего подобного не бывало в те дни, когда Герпина, Королева Змей, и ее очаровательная труппа выходили на сцену в Вигане, Блэкпуле и других очагах индустрии досуга.

В делах людей, как отметил наш собрат по перу, есть прилив и отлив; успех достигается с приливом. [63] …успех достигается с приливом — см. «Юлий Цезарь». Навряд ли Макака Твист был знаком с этим замечанием, читал он по большей части триллеры в мягкой обложке и расписание собачьих бегов, но сейчас он действовал так, словно этими словами вдохновлялся всю свою жизнь. Долли обладала отменным прыжком, а Мыльный и подавно, но оба эти прыжка не могли уподобиться тому, который доставил Макаку к столику, где лежала замшевая сумочка. Больше того, даже Фредди Виджен и друг его Боддингтон, с их пристрастием к открытым пространствам, и те бы не ринулись в них с такой прытью. В одно очень короткое мгновение оказался он у ворот «Приусадебного мирка» и принялся трясти засов.

Когда же, наконец, он выбрался на улицу, ожидая встречи с еще более открытыми пространствами, нечто преградило ему дорогу, и он понял, что столкнулся нос к носу с полицейским, до того огромным, что кости его обмякли, а сердце заколотилось, словно подневольная пташка. Ему были мерзки любые полицейские, однако встречи с огромным он в данный момент хотел меньше всего.

Что ж, решил он, надо избавиться от сумочки, пока великан не спросил, что это такое. И он перекинул ее через ворота, в палисадник.

Кузен Джордж, ибо из темноты выступил именно он, встрече с Макакой обрадовался. Беседы с человеком, даже, как в данном случае, с последним из человекообразных, требовала его душа, уставшая от монотонных ночных маршрутов. Дежурный обход — занятие муторное, да и невозможно постоянно думать об одной Дженнифер Тиббетт.

— Какой вечер! — сказал он.

Макака мог бы ответить, что до недавней поры так оно и было, но человек благоразумный не будет вступать в перебранку с полицией, а потому он ограничился кивком.

— Луна, — сказал Джордж, указывая вверх.

— Нда-а, — без особого пыла признал Макака. Ему, в сущности, не вполне удавалось сосредоточиться на беседе, ибо ум его занимали размышления о Мыльном и о Долли. Поверить в то, что его уход остался незамеченным, он не мог и ясно сознавал, что они давно уже должны были броситься за ним в погоню, подражая при этом небезызвестным ассириянам. [64] …ассириянам — аллюзия на строку из стихов Байрона «Поражение Сеннахериба». В переводе А.К.Толстого — «Ассирияне шли, как на стадо волки». Причину их промедления он корректно отнес на счет личного магнетизма змеи Мейбл, и все же усомнился, что пресмыкающееся, какими бы незаурядными свойствами оно ни блистало, способно надолго сковать натиск двух целеустремленных натур. Поэтому насчет беседы при свете луны единодушия не было. Джордж к ней стремился, Макака — нет. Ему бы хотелось куда-нибудь улизнуть, а потом, когда установятся более благоприятные условия, вернуться за этой сумочкой, вследствие чего на Джорджа он взирал, как Брачный Гость — на Старого Морехода. [65] …как Брачный Гость — на Старого Морехода — см. поэму СТ. Кольриджа «Сказание о старом Мореходе» (1798).