Пэлем Вудхауз - Том 14. М-р Моллой и другие

Вот почему, встретившись с Лейлой Йорк и тронувшись в путь по направлению к дому, Салли завела речь не о грядущих десяти тысячах фунтах, а о мероприятии клуба «Перо и чернила» и выступлении своей госпожи.

— Ну как, все обошлось? — спросила она. — Вы были в голосе?

— Да, вполне.

— И что вы им сказали?

— Наговорила обычную галиматью.

— Много ли явилось чудищ?

— Не меньше миллиона.

— А как их шляпки?

— Не поддаются описанию.

Вопросы, судя по всему, не находили желанного отклика, но Салли еще пыталась завязать беседу:

— Я была у мистера Сэксби.

— В самом деле?

— Ушла, когда он начал набирать номер мистера Проссера, желая сообщить ему дурные известия.

— Ах, вот как? — сказала Лейла Йорк и снова умолкла, на сей раз уже до конца поездки.

Салли ставила на место машину и размышляла об этом необычайнейшем явлении. Такие чудеса замкнутости были совершенно не в духе ее говорливой работодательницы. Конечно, можно допустить, что это нормальный спад, наступивший после длительного общения с дамами, но чувствовалось, что дело обстоит не так просто. Даже после двухчасового свидания с участницами клуба «Перо и чернила» Лейла Йорк должна была выглядеть как-то посвежее.

Тут явилась мысль, что сейчас в самый раз сгодилась бы чашечка крепкого чаю. Салли не приходилось бывать на литературных утренниках, но знакомые уверяли, что вся, так сказать, материальная пища (не путать с интеллектуальной) представляет собой слегка подогретый грейпфрут с засунутой внутрь вишней, нечто вроде рубленой курятины, внедренной в размякшее тесто, и печеную грушу. Следовательно, уныние Лейлы Йорк вызвано недоеданием, и причина эта устранима с помощью чая и поджаренных булочек с маслом. Салли заготовила спасительные снадобья, разложила их на подносе и отнесла в сад, где в это время находилась мисс Йорк, взиравшая перед собой тем самым взглядом, который в своих собственных книгах она охотно нарекала невидящим.

Безропотная вялость, с которой она приняла угощение, побудила Салли заговорить с ней. За месяцы, проведенные в Клейнз Холл, она всей душой привязалась к Лейле Йорк и уж никак не могла смириться с тем, что та пребывает в упадке.

— Что все-таки стряслось? — отрывисто спросила она.

Салли понимала, что ее могут одернуть. Немудрено представить себе, как при подобном обращении со стороны какой-то секретарши вздымается надменная бровь и звучит холодно: «Не поняла». Однако вопрос пришелся впору, писательница уже испытывала потребность облегчить душу. Видно, есть что-то такое в грейпфрутах с вишней, рубленой курятине и печеных грушах, что расщепляет сдержанность и взывает к простой доверительности. Мисс Йорк не стала поднимать брови. Она ответила Салли так, как отвечает довольный вопросом человек.

— Я страдаю из-за Джо.

Салли уже знала, что Джо — загадочный муж Лейлы, лишившийся этого звания несколько лет назад. С тех пор, как Салли заступила на пост, ей неоднократно случалось выслушивать упоминания этого имени, и ее частенько занимало, что же он за птица. Обычно она представляла его крупным мужчиной весьма значительной наружности, с пронизывающим взглядом и бравыми усищами, поскольку не могла и помыслить, что для столь тяжкого супружества может сгодиться что-либо меньше похожее на упыря. Да-да, громадный, с пронизывающим взором, могучий и, во всяком случае, немногословный. Другой человек никогда не смог бы жениться на такой речистой особе, как Лейла Йорк.

— Что вы говорите? — выдавила из себя Салли. Едва ли то была реплика к месту, а, впрочем, собеседница с готовностью на нее откликнулась.

— Я сегодня его видела.

На сей раз ответ у Салли получился еще короче. Она сказала:.

— Ну?!

— Да, — подтвердила Лейла Йорк. — Он там был. Совершенно не изменился. Не считая того, — вспомнила она, — что у него наметилась лысина. Я ему всегда говорила, что он дождется лысины, если не будет каждый день делать особую гимнастику.

Салли оставила без комментариев сообщение о лысине. Вместо этого она изо всех сил задержала дыхание.

— Здорово меня тряхануло, когда я его вдруг увидела.

В этой точке беседы Салли себя решительно осадила, ей не стоило выражать изумления. Молчать гораздо разумнее. Впереди маячила исповедь об одинокой постели, а благоразумный человек такие исповеди не прерывает.

— Не видела его три года. Он тогда жил у матери. Любопытство Салли все распалялось. Значит, Джо ушел к матери. Интересно! Салли слышала о том, что с женами это случается повсеместно, а с мужьями — несколько реже. Созданный ею образ начал неумолимо комкаться. Тот, первоначальный Джо просто обязан был взять винтовку и уйти в Скалистые горы отстреливать свирепых гризли.