Ефим Смолин: 192 избранные страницы

Но не получалось. Когда Ларин выпустил первую книжку, у Фоменко уже было две. Когда Фоменко уже показали по телевизору, да еще крупным планом, Ларин только мелькнул на экране в общей писательской группе и еще стоял с краю, в общем, если по-честному, хорошо видна была только часть уха.

Ларин не мог забыть, как пару лет назад прилетел отдыхать на Марс, в писательский Дом творчества. Путевки не было, летел на авось. И надо же! Перед ним к окошечку администратора подошел Фоменко, у которого - Ларин знал это точно! - тоже не было путевки. На Фоменко был адидасовский спортивный скафандр, поверх шлема - темные очки...

Администратор, как всякий марсианин, умевший принимать форму любого предмета, увидев приближающегося человека, уже начал было превращаться в табличку "мест нет". Но тут Фоменко чуть-чуть приподнял свои очки, небрежно бросил администратору: "Узнаете?" И тот вдруг поплыл, потек, заискрился всеми цветами радуги и предстал Людмилой Гурченко, от которой Фоменко всегда был без ума...

- Как же, как же! - обворожительно улыбнулась Гурченко и шутливо погрозила пальчиком. - Вы уж нас, марсиан, совсем за провинциалов держите! Что ж мы - телевизор не смотрим. Люкс для вас готов, господин Фоменко! Как вы любите - с видом на каналы...

Ларин подошел следом, повернулся к Гурченко тем самым ухом, которое показали по телевизору, и спросил:

- Узнаете?

- Как же! - сказала Гурченко. - Как не узнать? Это ваши уши были в рекламе эпиляторов? Мол, удаляем волоски и совсем не больно?

Ларин почувствовал, как и это ухо, и то, которое не показывали по телевизору, заливает краска стыда.

А администратор, не дожидаясь ответа, уже быстро превращался из Гурченко в картину Репина "Не ждали"...

Сейчас, вспоминая все это, Ларин чуть было не пролетел мимо любимого "Астронома", куда жена послала его за сыром. Когда-то это был обычный "Гастроном", но неоновая буква "гэ" как-то сгорела, и власти, чтобы не ставить новую, решили просто подкинуть в продажу всякие космические штучки. Так бывший "Гастроном" получил свое новое звездно-романтическое название...

И вот сейчас Ларин чуть не пролетел мимо. Он резко снизился, посадил свой "Звездорожец" на стоянку, снял и спрятал в салон, чтоб не стащили крылья и щетки. Запирая машину, снова подумал о Фоменко: у того был фирменный "Жигулет" с фотонным двигателем...

В "Астрономе" была очередь. Ларин встал, спросил последнего. Последним оказался старый человек в линялом военном френче.

- А за кем держитесь? - спросил Ларин.

Бывший военный держался за немолодой женщиной. Держался плотно, уставясь ей в прическу, какие носили много лет назад - такой венок из одуванчиков, ну, если бы, конечно, одуванчики росли седыми... Было видно, что от скуки или еще почему, но ему очень хочется поговорить с женщиной. Он кашлял, дышал ей в затылок, потом набрался смелости и сказал:

- Извиняюсь, гражданочка, вот смотрю на вашу авоську... Где вы такие свежие метеориты брали?

- Господи, да они тут на каждом шагу. - Женщина с интересом посмотрела на военного, спросившего такую глупость. - Ими очень хорошо плиту чистить...

- Да что вы говорите? - удивился военный, драивший плиту такими же метеоритами каждый божий день. - И как же вы это делаете?..

Ларину стало скучно, он прикрыл глаза, задремал. В последнее время он как-то не высыпался. Вечерами сажал детей себе на колени, рассказывал на ночь самодельные сказки. В них Фоменко-яга летал в ступе, а Фоменко Бессмертный похищал Василису Прекрасную. Дети засыпали. А Ларин, рассказывая эти сказки, так возбуждался, что потом долго-долго ворочался без сна, потом забывался, и всякий раз ему снился Фоменко в гробу... Но сон был всегда какой-то короткометражный, как веселый мультик, часа в три ночи Ларин просыпался окончательно...

Еще с закрытыми глазами он вставал, на цыпочках подходил к окну, осторожно открывал глаза, сначала один, потом другой, словно боялся спугнуть какую-то неясную надежду, но, увы, в окне напротив он всегда заставал одну и ту же картину - Фоменко работал! В три ночи!

Там, у себя, Фоменко шагал по кабинету и что-то диктовал, диктовал своей резиновой секретарше... У Ларина тоже была такая. Ну, не такая, конечно, подешевле. У Фоменко была самая современная модель - роскошная блондинка. Такая, если ненароком ущипнуть ее за резиновую попку, могла произнести целую сложную фразу: "Ну зачем вы, Степан Петрович, а если жена войдет?" Секретарша Ларина была совершенно лысой, а при нажатии на ее коленку только шамкала беззубым ртом: "Куды лезешь, старый козел?"