Алекс Норк - Маргарита

— Певец тоже был на похоронах?

— Не было — улетел на гастроли в Забуйск, прислал большую извинительную телеграмму. Еще памятник от Церетели поставили. Оригинальный памятник.

— Когда он успел?

— А у него на весь «крупняк» заранее приготовлено. Только памятник поставили без головы, братки решили — таким, как запомнился. Четыре метра черного мрамора, шея, — подчиненный обрезал рукой, — и без головы. Очень значительно смотрится. Администрация Новодевичьего уже подняла цены на входные билеты для посетителей в полтора раза.

— Забуйск, значит… — неопределенно проговорил Катушев, он прекрасно знал, что не существует никакого Забуйска.

Он прекрасно знал обо всем.

О поросятах, например, которых, действительно, в разы больше, чем может быть собственных и ввезенных по импорту. О странной штаб-квартире, откуда вернулись бойцы, тоскливо поющие про любовь — он не только не наказал никого, а напротив, дал всем по три дня отгула.

Странное… он знал о нем столько, что нестранного, порою, казалось в природе меньше.

Только вот любопытства к этому странному не надо лишнего проявлять, и если бы Катушев увидел, например, вдруг на небе тарелку, рассматривать ее не стал бы ни в коем случае.

Практика к тому же показывала: если что сюда «прилетает», оно так же и «улетает».

И если он любому сунувшемуся в свою систему комару нос оторвет, там, надо полагать, сделают то же самое.

У них своя система, у него своя.

— Вот что, свяжитесь с МЧС. Завтра вечером во дворце Нарышкина VIP-тусовка. Пусть к самому дворцу не суются, но приготовятся к эвакуации примерно двухсот человек.

Друг детства запыхался, отыскивая по улицам Иерусалима Иуду, и сказал очень кратко:

— Каифа предупреждает, уходите ночью из города. Уходите дальше, бегите в Египет.

— Они посмеют в ночь Пасхи?

— Посмеют, Иуда. Тиберию доносят, что Учитель называет себя Царем Иудейским. Пилат в злобе, и он расправится. Он уже отдал приказ прийти сюда на подкрепление солдатам из Самарии.

Все-таки нельзя совсем без мясного, ну, не привык организм.

Профессор Рождественский еще раньше заприметил хорошую шашлычную недалеко от дома, и теперь решил заскочить туда, чтобы немного поесть мясного.

Внутри его встретил кавказский человек, как родного, профессор заказал небольшой шашлычок и бокал сухого-красного, сказав, что доплатит за настоящее.

Чистое, хорошо декорированное помещение, и людей немного — четверо мужчин в отдалении за столом.

Ну-с, перцы на столе молотые хорошего качества, ему сразу принесли соус, лаваш, вино и извинились за «чуть-чуть минуточка» на приготовление шашлыка.

Профессор отхлебнул из бокала… м-м, настоящее «Суперави».

Странно только, что какой-то тип без разрешения сел в кресло напротив.

Физиономия очень знакомая.

До противного.

То есть, до очень противного.

— Э… это вы, или я ошибаюсь?

— Не ошибаетесь, нет, дорогой профессор.

— А каким образом… вы не боитесь, что…

— Пустяки, о которых смешно говорить. Я к вам по делу. Дело тоже пустяковое, хотя не совсем, э, два миллиарда долларов, профессор, — улыбка, и рука показывает на него.

— Вы предлагаете мне два миллиарда?

— Именно-именно.

— Но за что?

— Мелочь. Вашей клиентке — собаке, женщине, ну, кто она — надо подправить гены. У нас есть фонд, так называемый «Фонд всестороннего развития». Она помещает деньги туда, вы получаете два миллиарда… что я говорю, профессор, простите-простите, три миллиарда. Так по рукам?.. Мне на слово можно верить, вам об этом скажет любая сволочь и здесь, и в Европе.

Первым желанием, уже импульс пошел — плеснуть соус в физиономию.

Намерение прочиталось.

— Мы же интеллигентные люди, профессор. И вопрос, хотите вы этого или нет, уже все равно решен.

— Кем, позвольте спросить?

Движенье какое-то у него за его спиной.

Профессор повернулся — четыре здоровых чеченца.

Можно было попробовать схитрить — согласиться…

Нет, нельзя уже — эти змеиные глаза не обманешь.

— Не получится теперь, профессор, с миллиардами, работать придется в горных условиях. Туда же вывезем вашу клиентку. Но жизнь, при правильном поведении, гарантирую.

Профессору сделалось гадко… так гадко, что застучало сердце и воздух схватился ртом…

Вот еще бандит вышел — пятый, главный, видно — в руках два ствола.

Чеченцы сзади гаркнули что-то на непонятном своем языке… чик-чик-чик — прозвучало несколько раз, и снова сзади гортанные звуки… и стоны.