Алексей Петров: Дорогие мои соотечественники, или Немного дёгтя в бочке мёда

-А об ужине не беспокойтесь, - говорит нам один из портье, русскоязычный парень (эмигрант, очевидно), к которому мы идём по любому поводу и по любому вопросу, как к мамке. - Если вы доплатили за номер - имеете права на бесплатный ужин. Вернее, в суточную цену номера входит и оплата за ужин в нашем ресторане.

Весь день прощаемся с чудесным городом Льорет-де-Мар, где мы жили две недели, со Средиземным морем и Пиренеями, покупаем подарки и сувениры близким, а вечером отправляемся на прощальный ужин. Едьбу набираем вдумчиво и неторопливо, опираясь не благоприобретённый опыт. Сидим, беседуем, делимся последними впечатлениями.

И в тот момент, когда мы заканчиваем первую смену блюд и размышляем о второй, к нам подходит официант и показывает нашу квитанцию о дополнительной уплате номера на этот день (эту бумажку мы оставили мэтру на входе в ресторан, и мэтр был хмур и неприветлив). Мы понимаем, что что-то произошло... но что? В испанском языке никто из нас не силён. Я две недели пытался общаться с этим официантом по-испански, но всё общение ограничивалось формулировками " дэмэ пор фавор " (дайте мне, пожалуйста), " агуа минерале син гас " (или " кон гас "), а потом " мучас грасиас, муй сабросо " (большое спасибо, очень вкусно). Тем не менее, парень решил, что я знаю испанский. Он минут пять что-то втолковывает мне на непонятном диалекте (по-каталонски, что ли?), я же смотрю на него пустыми глазами и пытаюсь расслышать хоть какие-то знакомые слова. Вдруг официант резко умолкает, смотрит на меня подозрительно и спрашивает:

-Абла устэд эспаньол?

Этот вопрос не застаёт меня врасплох.

- Но, абло эль эспаньол маль, - отвечаю ему. - Эс мэхор инглез.

Давай, дескать, лучше по-английски, потому как по-испански мы не в дугу.

И он переходит на английский и говорит мне о том, что этот документ, который он нам принёс, даёт право на проживание в номере гостиницы, а отнюдь не на ужин. И если мы хотим поужинать в ресторане гостиницы, то обязаны заплатить по десять евро на брата.

Мы не кочевряжимся. Мы понимаем, что кто-то что-то напутал, поэтому просто выкладываем деньги и опять возвращаемся к своему столику. Хорошо ещё, что хоть какие-то деньги у нас оставались, а то, чего доброго, опозорились бы напоследок - не дай бог!..

Тут уж прибегает мэтр: улыбка до ушей, глаза блестят, душка, душка!.. Что-то пытается сказать нам по-английски, но мы уже заняты едой, нам некогда.

-Йес, ви андестэнд, о'кей, о'кей! - отвечаем мы нечто неопределённое.

Он, довольный, кивает, отходит. Инцидент заглажен. Это он так думает. Мы тоже так думаем, но всё же... А что, ребята, коль пришлось заплатить, так чего уж там выпендриваться? Оторвёмся по полной, а? Покажем им, каковы возможности русского желудка? И все дружно решаем: оторвёмся! покажем! По рукам!

Весело поднимаемся со своих мест, подходим к "раздаче" и набираем всё, что попадает в поле зрения - мясо, рыбу, салаты, бутерброды, колбасные ассорти, сыр, йогурты, фрукты и прочий десерт. Едим сосредоточенно и самоотверженно, как шахтёры после изнурительной смены в забое. Возвращаемся снова за понравившимися блюдами. Что-то берём и в третий раз. Официантки, сбившись с ног, убирают наши использованные тарелки седьмой или восьмой раз. Отваливаемся на спинки стульев только тогда, когда понимаем: больше не ле-зет!

Выходим в вестибюль гостиницы, отдуваемся. Славный ужин получился! Будет что вспомнить.

И тут замечаем, что все портье на "ресэпшн" выглядят какими-то расстроенными, злыми. Огрызаются друг другу, в глаза друг другу не смотрят. Мы понимаем, что инцидент не остался не замеченным. Мы догадываемся о том, что уже состоялся предварительный разбор полётов и кто-то, кого определили виновным, получил нагоняй за то, что пострадала честь фирмы. Мы видим, как взвинчен наш русскоязычный портье, хороший парень, он и в самом деле часто помогал нам...

Не знаю как кому, а мне становится стыдно. Впору было подойти и извиниться... Вот только за что? А правда, кто виноват в том, что произошло? Мы или они? Так или иначе, мы не хотели зла испанцам и тем более этому портье. Мы и в самом деле благодарны этому народу, благодарны этому городу и персоналу гостиницы: мы прекрасно провели время и отлично отдохнули. А что же касается последнего ужина... Мы просто хотели напоследок повеселиться всласть, только и всего. А вышло всё как-то по-дурацки...

А в самом деле, интересно, что они, испанцы, о нас думают? Какими видят нас? Пожалуй, что и вовсе не отличают нас от других - от немцев, поляков, французов, которых в этом городишке пруд пруди.