Аркадий Васильев - Понедельник - день тяжелый. Вопросов больше нет [Авторский сборник]

На столе у Кузьмы Егоровича расположилась крупная собака. Одно ухо у нее торчит, как у сибирской лайки, второе загибается, как у чистопородной дворняги. Морда, особенно нижняя челюсть, досталась, очевидно, в наследство от бульдога. Глаза у этого удивительного гибрида на редкость глупые и нахальные. На толстой шее висит картонка с надписью:« Ориентировочно — 17 рублей 09 копеек — плюс наценка ».

Это последний шедевр художественного цеха гончарного завода — копилка, изготовленная по эскизу местного художника Леона Стеблина.

Леон Аполлинарьевич Стеблин — личность приметная, особенно для бухгалтеров-ревизоров. Проверяя финансово-хозяйственную деятельность промкомбината, артелей и торговых организаций, ревизоры, наталкиваясь на фамилию Стеблина, всегда удивлялись дважды. Первый раз они ахали, узнав, какую круглую сумму удалось отхватить Стеблину за «художественно-прикладные эскизы». Вторично бухгалтеры хватались за головы, подсчитав сумму, на которую затоварились магазины предметами из гипса, металла, дерева и глины, изготовленными по этим эскизам.

Оригинальное изделие из оцинкованного железа чуть не стало последним, в буквальном смысле, творческим достижением Леона Стеблина. Он уговорил заведующего городским отделом коммунального хозяйства Брыкина дать распоряжение о замене всех номерных знаков на домах. На новом номерном знаке кроме цифры был отштампован герб города Краюхи — морда бурого медведя и каравай.

Решением городского Совета гвоздильному заводу, которому поручили приготовить знаки, передали несколько тонн оцинкованного железа, предназначенного для замены кровли в медицинских учреждениях. Медики пытались протестовать, но по привычке успокоились, и дело закипело.

Кустарный технологический процесс, дорогой материал, плюс авторский гонорар — пятьдесят копеек с каждой штуки — привели к тому, что каждый знак обошелся в девятнадцать рублей. Даже управдомы обобществленного жилого фонда приобретали новые знаки только после двукратного вызова в отделение милиции. Владельцы частных домов, а их в городе больше половины, наотрез отказались покупать знаки да еще пригрозили послать жалобу в столицу о введении нового, дополнительного, явно незаконного налога на строения.

Брыкин получил выговор за необдуманный поступок и, по совокупности, за разбазаривание дефицитного кровельного материала. Нереализованные тонны знаков пошли в неликвиды. Леон Стеблин вытребовал гонорар, так как, заключая с ним договор, Брыкин недооценил пункт о том, что художник получает вознаграждение с изготовленного количества независимо от реализации. Народный суд, как одну копеечку, удовлетворил иск Стеблина. Судья Агафонова, хотя и не имела по положению права на эмоции, все же, подписывая решение, не удержалась от излияния личных чувств:

— Ну и мошенник!

Леон Аполлинарьевич исчез с краюхинского горизонта, но вскоре его разыскал директор промторга Чистов — надо было расписать стены нового магазина «Детский мир». Верный своему творческому методу гибридизации, Леон Аполлинарьевич основные линии позаимствовал у палешан, мощь человеческих фигур у Виктора Васнецова, заостренность характеров у Кукрыниксов, детали туалета — у Бориса Ефимова.

Из двенадцати панно Стеблин десять отвел мифическим сюжетам, один счастливому детству и последнее панно посвятил достижениям дирекции торга по снижению издержек обращения.

Особенно удался Леону Аполлинарьевичу «Пир Нептуна». Владыка морей с лицом и фигурой Ильи Муромца из кинофильма того же названия держал на огромной вилке грандиозного краба пунцового цвета. Вокруг Нептуна в зеленой мути плавали многочисленные представители подводного мира. Огромный сом, больше похожий на кашалота с усами, расположился у ног бога морей. В обувном зале, по первоначальному замыслу Стеблина, в двух узких простенках между окнами должна была разместиться современность: на одном простенке рабочий и на другом — колхозница, босые, чтобы, так сказать, своим видом напоминать о необходимости приобретать обувь.

Стеблин долго, часа три, мучился над босыми ногами, но получалось плохо — сплошное плоскостопие и без пальцев. Директор промторга посоветовал их обуть.

Стеблин отошел на несколько шагов от представителей современности, прищурился и задумчиво сказал:

— Нет, нет и нет! Я сделаю вот что…

И он быстрыми ударами малярной кисти исполосовал простенки зигзагообразными линиями, не пожалел ни сурика, ни медянки.