Олег Павловский - Мрассу — Желтая река

— Вы на луну смотрели?

— Нет. — Таймешатникам и в голову не приходило, что Игнат вздумает их разыгрывать.

— В том-то все и дело. Ходите, под ноги смотрите, чтоб не споткнуться, а повыше поднять голову лень, — И Игнат прочел им целую лекцию на тему: «Влияние положения луны на ловлю лососевых рыб».

Кузьма слушал с открытым ртом. Игнат, ни разу не улыбнувшись, на полном серьезе доказывал, что таймень азартно берет блесну лишь от новолуния до первой четверти. Остальное время он предпочитает лежать на дне глубоких омутов, переваривая пищу, как заглотивший кролика удав.

— А сейчас луна находится в положении первой четверти, так что можете спокойно отдыхать и не волноваться, — закончил Игнат и снова принялся за дымоход.

Не верить Игнату не было оснований, тем более что таймень действительно куда-то запропастился.

Кузьма на чем свет стоит стал клясть ни в чем не повинную луну. Виктор Оладышкин переваривал услышанное, глядя на воду. Глубокие его мысли прервал словно из реки вынырнувший Валера.

— Сидите? Чешетесь? О рыбке мечтаете? А Никита во-от таких тайменей вялит. — Валера развел, насколько возможно, руки.

— Какой Никита? — оторопел Кузьма.

— Тот самый, который с мальчонкой. Помнишь, внизу встретили. Вчера вечером приехал — и уже одиннадцать штук.

— Врешь!

— Очень надо!

— Это как же твою луну понимать? — обернулся Кузьма к Игнату.

Игнат прокапывал дымоход и будто не слышал.

— Где он? — спросил Виктор Оладышкин Валеру.

— Кто?

— Да Никита твой.

— На косе, у омута.

— Спиннингует?

— Сейчас нет. Говорит, днем бесполезно.

— Пошли, — сказал Виктор адмиралу. — Одиннадцать штук! Черт-те что!

Никита сидел у небольшого костерка и подкидывал в огонь сырой тальник. Мальчишка срезал ножом тальниковые лозы. Ветер гнал едкий дым к вешалу, на котором красовались одиннадцать распластанных тайменей. Дым отгонял от них мух. На берегу, у самой воды, лежал спиннинг.

— А, привет! Высоко забрались… — приветствовал таймешатников Никита. — Наше вам…

— Да-а… нам бы ваше… — протянул с тоской Кузьма, завороженный видом подернувшихся пленкой жира тайменей.

Никита проследил его взгляд, ухмыльнулся:

— Мелкий нынче таймень пошел, да и рыбалка никудышняя. Вот всего-то за вечер и утро поймал. А бывало — закинуть не успеешь…

Виктор Оладышкин, хотя и был поражен не меньше Кузьмы, сумел взять себя в руки. Стараясь держаться как можно независимее, он выспрашивал Никиту о блеснах, дальности заброса, о времени ловли, глубине хода блесны. Никита отвечал охотно и подробно, раскрывая, как ближайшему другу, все карты своей удачливой рыбалки.

— И все-таки тут что-то не так, — сказал Виктор на обратном пути. — Придется встать завтра пораньше да посмотреть, как он тайменей таскает.

— Придется, — неохотно согласился Кузьма. Он не любил рано вставать.

На рассвете Виктор Оладышкин поднял адмирала, и они крадучись направились к омуту.

Местами над рекой плыли клочковатые облака тумана. Только-только начинали просыпаться птицы, и робкие их голоса, не успев разнестись по округе, тонули в дремотной зелени. Противоположный скалистый берег мрачнел замшелыми выступами, грозящими рухнуть в воду.

Кузьму знобило. Он ступал след в след за Виктором, не очнувшись по-настоящему ото сна, сердито сопел и шмыгал носом.

— Тихо, — поднял руку Виктор, когда из прибрежного кустарника хорошо стала видна коса, с которой рыбачил Никита.

Спиннинг по-прежнему лежал на косе у самого берега, и по всему было видно, что к нему так никто и не прикасался. Хозяин же спиннинга, весь багровый от напряжения, скользя по песку босыми ногами, вытягивал из омута уже вторую сеть. Первая лежала возле кострища. Тут же вздрагивало в агонии несколько тайменьих туш.

С Кузьмы мигом слетела сонливость.

— Вот негодяй! — простонал он. — Я ему сейчас врежу…

— Сиди… Он тебе так врежет, что до Кабырзы побежишь и не оглянешься.

— Я? — попытался возразить Кузьма, но, глянув на тянущего сеть атланта, только пощупал небритый свой подбородок, словно проверял его целость. — А что делать?

— Беги, поднимай всех и сюда мигом.

Кузьма, — откуда только силенка взялась, почти вытряхнул нас из спальных мешков.

— Боевая тревога! Разобрать оружие! За мной!..

Сверхвозбужденный вид адмирала произвел ошеломляющее действие. Ничего еще не понимая и ни о чем не расспрашивая, мы гуськом побежали за ним.

Хрустели ветки, трещал кустарник, стенало эхо.