Юлия Вознесенская - Жила-была старушка в зеленых башмаках…

— Нет, собак прогуливать — это не работа! — отмахнулась Маруся. — Но я бы и с детьми сидеть уже не смогла… Следить за ними, стирать, кормить… И тяжело, и ответственность какая!

— А разве твоих внуков в этом году тебе не привезут на каникулы?

— Привезут, конечно. Так ведь это свои!

— Маруся, бабушка в семье все те же обязанности няни выполняет — охотно и за бесплатно! И зато она не считает свою мизерную пенсию и не думает, как ей концы с концами свести. Так вот все в семье, как в природе, взаимосвязано.

— А почему ж не все старики в семьях живут?

— А потому, что либо у них нет ее, семьи, либо они в семье не уживаются. Отвыкли, пока жили налегке, для себя. Либо беда, либо вина.

— А тут вот ты права! Сестрица моя Ирина все аборты делала, чтобы дети им с мужем не мешали жить в свое удовольствие. А как муж умер, да осталась она одна жить на свою пенсию, так и загоревала…

— Денег не хватает?

— Денег у нее как раз хватает. Она свою квартиру завещала одной будто бы благотворительной организации: они ей доплачивают как бы вторую пенсию, а после ее смерти квартира им отойдет.

— Так чего ж она боится?

— Два у нее страха Во-первых, боится, чтобы не поторопили эти благодетели ее смерть.

— Такое бывает, говорят.

— Бывает… А второй ее страх — дети убитые по ночам к ней приходят.

— Ужас какой! Они что, проклинают ее?

— Хуже, Ликуня, в тысячу раз хуже! Они ее жалеют. Плачут и говорят: «Бедная ты наша мамочка! Вот если бы ты нас не убила, жила бы сейчас с нами, мы бы о тебе заботились…»

Маруся села на грядку и заплакала.

— Не надо, Марусенька, не плачь!

— Так ведь жалко же!

— Кого? Деток, убитых нерожденными, или сестру?

— Всех! Я уж ее, несчастную, успокаиваю как умею, говорю ей: «Дети тоже всякие бывают! И при живых детях старики нищенствуют!». А сама думаю: как воспитаешь — так и поживешь в старости, сколько отдашь — столько и получишь. Мы растим детей и внуков и не думаем про это, а потом глядь — жизнь-то уже баланс подводит! Бедная моя Иришка!

— Полно, полно, Марусенька. Господь милостив: может, тем, кто при коммунистическом режиме родился, вырос и жил, по грехам какое-то снисхождение будет… Это ж большевики делали все, чтобы уничтожить семью.

— Все на большевиков ведь не спишешь, подружка! Большевики долго семью разрушали, и все это не удавалось. — Маруся успокоилась и вытерла слезы фартуком. — Ты вспомни, Ликуня, как жили ленинградцы после войны! В коммуналках, без горячей воды, без ванн, по пять-семь человек в комнате, а для тетушки или бабушки хоть уголок за шкафом, но находился. В старческих домах действительно только сирые старики жили. А сейчас при живых детях порой живут!

— Случается.

— А ты вот жалеешь теперь, что не вышла замуж, Лика?

— Как тебе сказать, Маруся… Раньше я хотела выйти замуж, да все как-то не складывалось. За мной все поэты, художники да музыканты ухаживали, а они народ ненадежный. Ну и все казалось, что я еще молода и хороша собой, что настоящее мое счастье — впереди. А впереди-то оказалась одна только старость. И если бы не подружки мои, то одинокая старость.

— А старичка какого-нибудь подходящего не пробовала найти?

— Где ж его найдешь — подходящего.

— Так по объявлению! Ты же в Интернет выходишь, а там много всяких объявлений.

— Фу, стыд какой — жениха по объявлению искать на старости лет! Да меня подружки засмеют! Браки совершаются на небесах, а не в Интернете! А ты что, Марусь, тоже в Интернет заглядываешь?

— Да Господь с тобой! С меня телевизора и видика во как хватает: чуть голова не в порядке — кнопки путаются, и такая нервотрепка начинается! Это ты в Интернете как у себя дома.

— Это же мой хлеб, Маруся.

— Ну да, ты стишками зарабатываешь. А что бы тебе в перерыве между стишками женишка приискать по душе? Нашла бы себе друга, а там, глядишь, что-нибудь бы и сложилось…

— Есть у меня друг в Интернете, Маруся. На сайте куртуазной поэзии.

— Это что — «куртуазная» поэзия?

— Утонченная, изысканная.

— Не для всех, значит?

— Вроде того. Мы стихами обмениваемся с моим другом виртуальным.

— Это фамилия у него — Виртуальный? Несерьезная какая-то фамилия, ты смотри там, осторожней…

— Нет, Маруся, «виртуальный друг» — это такой не совсем настоящий друг, который существует только в Интернете, в виртуальном пространстве.

— Так его что, на самом деле и нет, что ли?

— Нет, он есть, конечно, но в жизни он наверняка совсем другой. Как и я.