Алексей Березин: Рассказы про девочку Дашу

Торт у нас особенный, на нем маленькие желтые утята из крема плавают между кремовыми листиками и розочками. Утят пятеро, они символизируют пять Дашиных лет, а листочки и розочки — чистоту помыслов и радость жизни, по крайней мере, я так полагаю. Каждый год Катя заказывает для Даши такой торт в кондитерской, только количество утят на нем год от года растет. Когда Даше исполнится двенадцать или тринадцать, придется заказывать целых два торта, утята на одном уже не поместятся. Пока дети пили чай с тортом, я заметил Кате, что было бы уместнее разместить на торте не утят, а обезьянок, они намного точнее характеризуют Дашу, как личность. Катя сказала, нет, утята — часть семейной традиции. Как раз в этот момент Даша выбралась из-за стола и закричала:

— А я умею кувыркаться, смотрите! — и принялась кувыркаться по полу, все дети кинулись повторять ее спортивные достижения. Тогда Катя сказала:

— Ладно, в следующем году будет торт с обезьянками.

После торта дети отправились играть в детскую, там как-то сама собой завязалась битва подушками. Даше удалось захватить самую удобную подушку с кровати, она тотчас вероломно напала на Иру, тогда Ира ухватила вторую подушку и кинулась в контратаку. Катя зашла в детскую в самый разгар боя, воздух в детской был насыщен подушками сверх всякой меры, косички разлетались в разные стороны, как кегли. Настя не принимала непосредственного участия в этой бойне, просто прыгала на кровати и жизнерадостно визжала, она была болельщиком. За кого именно она болела, было пока неясно даже ей самой, ведь пока еще никто не победил. Катя сказала:

— Осторожнее, девочки, не ушибитесь.

Даша и Ира решили последовать совету, перестали лупцевать друг дружку и вместе набросились на мальчика Кирилла, он как раз устраивал тест-драйв своей машинке в углу. Совместными усилиями удалось выгнать его из угла, Кирилл уносил ноги, прижимая машинку к груди обеими руками, как единственное дитя. Ему удалось спрятаться под кроватью, там оказалось единственное место в детской, где в него не могло прилететь подушкой или хотя бы зацепить осколками. Оттуда он принялся громко смеяться над девочками, и делал это до тех пор, пока они не принялись все втроем прыгать на кровати, тогда он понял, как изменчива судьба.

Когда безобразия достигли апогея, пришла мама Иры, увела дочь домой. За ней следом пришел папа Кирилла, забрал ребенка, проверил комплектацию: мальчик один, машинка одна. Кирилл сказал Даше:

— До свидания!

Даша помахала ему на прощание, потом вернулась в комнату, сказала:

— Кирилл неправильно говорит, он сказал «до свидания». А правильно говорить «до съедания», он же у нас поел. Это если просто поговорили, телевизор посмотрели — тогда говорят «до свидания», правда же, мама?

Потом ушла и Настя, она живет в нашем подъезде, только на третьем этаже, поэтому за ней никто не пришел. Даша закрыла за ней дверь и сказала:

— Уф, как я утомлена! Теперь можно и делами заняться.

Она поставила рядом со своей кроватью стул, накрыла его одеялом, получился кукольный дом. Теперь кукла Марина с дочкой живут в собственном кукольном доме, Даша сказала, у них ипотека.

Еще Даша говорит, что кукла Марина работает на конкурсах красоты, красавицей, на жизнь ей хватает. Когда Даша вырастет, она тоже немного поработает на конкурсах красоты, если, конечно, мама купит ей красивое платье, как у Марины. Если нет, ничего, тогда Даша купит самолет и будет на нем везде летать. Все это она рассказывала нам, пока мы укладывали ее спать.

— Укрывайся одеялом, — сказала Катя. — Сейчас будет еще один подарок.

Она вышла, а потом вернулась с лампой-ночником, выключила свет, поставила ночник на тумбочку. По стенам поплыли разноцветные рыбки, на потолке оказались дельфины. Даша воскликнула:

— Рыбки! Смотри, мама, рыбки! А акула не приплывет?

Катя заверила ее, что акул не будет, тогда Даша широко открыла рот, чтобы было удобнее смотреть на рыбок. Так она и уснула — с открытым ртом.

Когда-нибудь Даша вырастет большая, совсем взрослая, тогда мне придется купить ружье, а под окнами детской ставить на ночь капкан. Но пока что ей всего пять лет, и это чудесное время, можно есть торт на ужин, прыгать на кровати и кидаться подушками в мальчиков, не опасаясь, что они уйдут к маме. Как ей не позавидовать?

Я хочу сказать, было бы здорово как можно дольше сохранять у себя в сердце этот возраст. К примеру, у меня уже почти отросла борода, еще немного, и я стану дедушкой, мои пять лет остались так далеко позади, что хоть плачь. Если я начну прыгать на кровати, люди решат, что я впал в веселый маразм, и я даже думать не хочу, что будет, если я начну швыряться подушками в мальчишек. Мы, взрослые, привыкли сдерживать себя, когда нам хочется покувыркаться по полу или забраться под диван, мы сами лишаем себя стольких маленьких радостей.