Игорь Срибный - Казацкие байки

Протянул атаман шапку, и Тарасик тряхнул гаманком. А из него

серебряные монеты так и посыпались, доверху наполнив атаманскую шапку.

- Вот так диво! - сказал атаман. - А не дозволишь ли ты, Тарасик, эти деньги промеж бедных семей разделить, чтоб всем поровну досталось, и большим и маленьким?! А твою матушку я отпускаю с миром.

- То твое право, батьку-атаман! – сказал Тарас, оборотясь к народу, что во дворе толпился. - Ну, а раз уж вас здесь так много собралось, может, потанцевать хотите?

- А ты умеешь играть? - закричали парни и девушки.

- Умею, умею, - ответил Тарас. Взмахнул он смычком и такого веселого гопака выдал, что не только люди, а и столы, и стулья, и все, что было в комнате, пустилось в пляс.

Час выплясывали, два, пока падать на снег не стали один за другим. Решил Тарас, что с них довольно, и перестал играть.

- А теперь отдайте моей матушке все, что она купила, - сказал мальчик. - На сегодня с вас хватит.

Ну, а атаману, понятно, да и всем остальным, только бы побыстрее от Тараса и его матери отделаться, кинулись помогать. Кто покупки Марьины разыскивает, кто за лошадью пошел, кто повозку прикатил. Вернулись мать с сыном на своей повозке:

а мешок муки и два пуда сала при них - плохо ли?

Однажды рано утром отправился Тарас в лес. Гуляет он себе по лесу и вдруг видит - на верхушке сосны тетерев сидит. «Вот и испытаю я мое ружье», - подумал мальчик. – «Поглядим, не обманула ли меня старушка» .

Вскинул он ружье, в другую сторону направил и нажал курок. Раздался выстрел, и тетерев камнем упал с сосны прямо в кусты терновника. А как раз в это время ехал через лес верхом на коне ксендз, в костел направлялся.

- Ах ты, проклятый вор! Ты почему без спросу тут охотишься? - закричал ксендз. - И в кого это ты стрелял?

- Да в тетерева, - ответил Тарас.- Он сидел на сосне и дразнил меня. А теперь он там, в кустах терновника. Хочешь, возьми, пан ксендз... Мне тетерев ни к чему. Только вот разговаривать ты мог бы и повежливей.

- Да ты еще и дерзить мне смеешь! - рассердился ксендз. - Ну, болтаться тебе в петле! Погоди только - сперва я тетерева достану, а то улетит, пожалуй.

Очень любил ксендз жаркое из тетерева, да еще и на дармовщинку! У него даже слюнки потекли при мысли о таком обеде. Слез ксендз с коня, привязал его к березе, а сам к кустам подобрался. Протянул руку и схватил тетерева за крыло.

Но в этот миг взмахнул Тарас смычком и заиграл. И начал ксендз прыгать да скакать по кустам, а тетерева не выпускает. Полетели перья, ряса у ксендза

в клочки разорвалась, а сам он от страха дурным голосом кричит. Лошадь у дерева тоже пляшет. Порвала она, наконец, узду и ускакала.

- Видишь, как невинных людей ворами обзывать, - сказал Тарас и еще усерднее заиграл.

- Остановись, остановись! Я больше не буду! – взмолился ксендз. - Никогда в жизни!

- Ну вот, теперь ты говоришь так, как тебе и подобает, святой отец! - ответил Тарас. - А еще пообещай, что не будешь мне мстить за свою пляску.

- Обещаю, обещаю! - пропыхтел ксендз, вовсе и не думая исполнять свое обещание. - Я буду любить тебя, как родного сына, только перестань играть!

Опустил Тарас смычок, а ксендз как припустил бежать - только его и

видели. Но хоть и торопился, а про тетерева не забыл.

Отлежался ксендз после плясок да и пошел жаловаться к князю Мазовецкому. Ведь не дело святому отцу с такими делами разбираться.

Наплел ксендз, что казак в княжеском лесу охотился, тетеревов стрелял.

Разгневался князь, велел схватить Тараса и повесить. Привели его на княжеский двор, а там народу уже полным-полно. Князь с княгиней на широкой лавке восседают, а между ними княжна. Лишь она была очень печальна - только ей одной было жаль Тарасика.

Ксендз рядом с лавкой стоял, руки от удовольствия потирал. Наконец-то он будет отомщен.

Князь дал знак начинать, и повели казачка на виселицу. Вдруг

повернулся он к княжеской чете и вежливо поклонился.

- Всесильный князьь! - сказал Тарасик. - Знаю я, что существует обычай исполнять последнее желание тех, кому скоро на шею веревку накинут. У меня тоже есть одно маленькое желание. Если вы исполните его, я умру спокойно.

- Будь по-твоему, - ответил князь Мазовецкий. - Обещаю исполнить твое желание.

- Многие держат речь перед народом, прежде чем повиснуть в петле, - сказал Тарас. - Я не умею говорить, ведь я живу на свете только шестнадцатый год. И потому мне хотелось бы в последний раз сыграть на моей скрипке. Была она мне верным другом и много радостных минут доставила. Позволь мне, князь, с ней попрощаться.