Михаил Жванецкий - Женщины

Он за сапоги.

Муж!

– Сестра, – говорит, – понял?

И тут сестра входит. И тоже в халатике.

И, мол, опять пять тысяч рублей.

Ну он, майор с курсов, ну насторожился жутко.

– Не дам, хоть вы тут все…

– А поить сестру?

Короче, дал.

Мерзавки, довели.

И сестра в халатике.

А он в шинели и в носках (вместо халатика) сидит. И живой.

Ну и закуска.

В общем, проняли его обе.

На отопление дал, чтоб камин включили.

Страшно не хотел:

– Буду терпеть.

Ну, страшно предчувствовал.

Так они пригрозили – на халатики, мол, полушубки наденем и платки, мол, примораживает.

Мерзавки!

А он живой, чуть не плакал.

Одну тысячу дал за отопление, потом за свет пятьсот рублей – от лампады отвык.

Что делают! Паразитки!

В ванную пошёл в шинели – халата нет.

Там только холодная…

А он уже разделся – сапоги, шинель им отдал и босиком один внутри. Пережива-а-ал!

За горячую воду взяли триста рублей.

Включили на полчаса. Вот сволочи! Вот тебе и Дом учителя!

Еле выскочил.

Только за завтрак заплатил восемьсот.

От кофе отказался, чтоб до курсов доехать.

И вниз.

А внизу старушка: куда, мол, вы, военный?

А он:

– Идите вы все, бабы, мерзавки. Все одинаковые!

Загнал кашне.

И телеграмму в Златоуст.

Так, мол, и так, прошу в счёт аванса экипировку, я в бедственном положении, ограблен в Доме учителя.

Что вытворяют!

Стоп! Не глотать! Михаил!!!

У тебя волос во рту…

Видал, что вытворяют! Точно женский. Они!

Вот эти фотографии видел?

Фуражку берут, чтоб сфотографироваться. Это они…

Коленки, то, сё и фуражка по-бандитски. Да… моя лётная…

Более интересных людей, чем певцы в ресторане, я не встречал.

Сразу за ними музыканты ресторанных оркестров.

Кстати, это Башмет, Ковалевский, Евстигнеев.

Певица в ресторане – это певица-финансист, администратор.

Она во время пения ставит стулья, сгребает крошки, сливает остатки.

Певица (лаконично, как я люблю):

– Подходит лётчик: «Даю 50 долларов, через два дня с дамой приду. Как войду через два дня с дамой – «Дождливым вечером, вечером, вечером…»

Мы забыли.

Он вошел.

Мы схватились.

Не в той тональности.

Песня старая, слов не знаем.

У меня вот такая тетрадь со словами.

Там её нет.

Пою и листаю.

Пою:

«Верни-и-те ему-у ден-ньги…»

Пою и сую ему 50 долларов.

Останавливаться нельзя.

Люди танцуют.

Он взял.

Подождал.

Мы закончили.

Он:

– Даю 200 долларов – Гимн Советского Союза!

Хорошо, что в тетради слова были.

Все встали.

Я пою.

Ему фигу под нос.

Как нас не повязали!..

Подходит плохо одетый:

– Мы докторскую защитили. Вот 1000 рублей – ничего не играйте.

Мэтр:

– Почему не работаете?

– Работаем, работаем.

Играем.

Опять доктор наук:

– Еще 1000 даем – ничего не играйте.

Мэтр орёт.

Мы сидим на сцене.

Я молчу в микрофон.

Уйти нельзя – прогул.

Братья-хоккеисты Золотухины мэтру 20 000:

– Певицу за наш стол. Скрипку, синтезатор. Пусть поёт до хрипоты.

Музыкантам – по тысяче.

Пьяный:

– Всем евреям – гробы!

– Почему всем? Есть хорошие.

– Им – хорошие.

Клиент подходит к эстраде.

Я ему сразу:

– Майя зовут. Замужем. Домой сразу иду.

– Так я…

– Что – я?

– Всё!

Бизнес-баба:

– Певице – бутылку шампанского, «Ромашки спрятались»…

– Может, другую? Надоело…

– Три бутылки шампанского.

– Нам бы денег.

– Шампанского.

Мы потом по десять бутылок обратно в бар…

Баба:

– Еще две. «Москва Золотоглавая», «Гимназистки румяные».

У нас сцена низко и контакт с каждым клиентом. Отойти не могу. Им мои ноги нравятся. Контакт большой с клиентами.

Я тебе скажу, Михаил, эстрада должна быть в кабаках.

Неужели нужно брать билеты и всерьёз слушать попсу?..

Кроме того, там ты заплатил за билет и всё слушаешь.

У нас ты заказываешь.

А хорошо дашь – молчим!

Молчим, Миша!

Где ты найдёшь такой отдых?..

Приходи в «Море», ешь раков.

Мы будем молчать.

У нас интересно.

Я же не только пою.

Я всё слышу! Я тебе такое расскажу!..

Водитель! Слушай!

Пуще всего бойся красивой женщины, голосующей на дороге.

Хотя ничего нет соблазнительней красивой женщины, голосующей у дороги.

Снизь скорость и прикинь, почему красивая, но почему одна, почему у дороги и почему голосует.

Не ранена. Одна.

Здорова. Молода и голосует.