Михаил Маковецкий: Героин

— Вот, посудите сами, товарищ Ноготь: я был маленький, в пионерском лагере, пошёл в лес ягоды собирать. Вдруг выскочили три раввина из кустов, связали кушаками и в жопу выебали. А морды такие довольные, довольные. Сразу видно, что Россию продали. Израильская награда нашла антисемита, так сказать. Ну, с тех пор, и потянулось. Да и в баню я с тех пор не хожу. Стесняюсь внезапных эрекций.

— Да-а. И весело и трагично. Лаконично и глубоко. Просто полевые цветы на ниве Православия.

— Именно, товарищ Ноготь, именно. Буквально несколько эпизодов глубоко половой жизни моей впечатлительной натуры. Теперь о поэзии. Пишу военные и патриотические стихи. Необходимое назидание и подкрепление духа. Кроме того, я парадоксально умен. Неоднократно образован. Утонченно сексуален. Несгибаемо спортивен. Неперебиваемо красноречив. Психоаналитичен, неологичен и интегрально противоречив.

— Вы меня убедили. Дерзайте, девушка цвета хаки. Но, признаюсь, чувство приближающейся задницы меня не тревожит. Не знаю, почему. И потом, патриотизм большинства молодежи, безусловно, является отрадным фактом, но если он не переходит рамок и не превращается в оголтелый национализм.

— А вы не волнуйтесь, товарищ Ноготь. Я и лирику. Вот послушайте:

Чистый ямб, товарищ Ноготь. Вы, наверное, заметили.

— Действительно, вы женщина, перед талантами и увлечениями которой я, нахал, робею. Редко кому так удается передавать объёмный танец смыслов и представлений до последнего клочка крайней плоти, как это удается вам. Ну и как вас зовут?

— Меня зовут Армагеддон.

— Слышь, Армагеддон, а фамилия Штопаный тебе ни о чём не говорит? Ты что думаешь, кто первый встал, того и тапочки? Плюньте на него, Ноготь.

— Плюнуть ему на кружева, конечно, можно. Но что я получу взамен?

— Импрессионистский портрет одессита в снегах.

— Я сахарный ангел со страдающим лицом и с гордостью приму все ваши сопли в качества глазури на мою ангельскую жилетку, товарищ Ноготь. А одессит в снегах пытается оболгать советскую женщину. Учтите это.

— Разберемся. Опускаю перипетии, предшествовавшие мозговому штурму, но разберусь досконально. Тихие песни рыб меня не обманут. Да и национально-половая тема в России по традиции самая жгучая, тут все самой собой на поверхность по весне вылезет. Вы лучше о себе расскажите, господин одессит.

— Поэт, переводчик, артист. Игрец на дуде. Я не злодей, но и добра от меня не ждите!!! Я истинный ариец, поскольку рос и воспитывался в Германии. Образование — высшее политехническое с литературным уклоном в области сатиры и юмора. Богатых родственников и незаконнорожденных детей за границей не имею, несмотря на то, что в странах ближнего и дальнего зарубежья бывал неоднократно. В народные депутаты не привлекался, в Союзе писателей не состоял. В публичных выступлениях со стихами в общественных местах незамечен, за что пользуюсь у общественности заслуженной неизвестностью. Кормлюсь безоперационными абортами. Не пью, но когда закусываю — бываю буйным. По слухам являюсь обладателем кобылы розовой масти и невиданной величины рыбы. Убежден — большой антирусский проект запада по созданию отдельного украинского народа и государства имеет две основополагающие части. Это создание фальшивой истории несуществующей украинской нации и наделение ее собственным, отличным от исторически присущего русского, языком.

— Дядя Ноготь, а помните, вы меня учили ласками уводить вас в сказку?

— Это когда?

— Ну-у, вы еще говорили, что я очаровательная блондинка, на пике сексуальности, мне только правильной направление придать надо, отшлифовать тут и там…

— Вот теперь вспомнил, моя заторможенная, ведь у тебя тогда все получилось. Помню, и весело было, и трагично. Лаконично и глубоко. Засуха и наводнения, сдвиг пластов коры и новые вулканы. Сплошная Помпея, в общем, а почему ты об этом эпизоде сейчас вспомнила?

— Да потому что этот, одессит, образованный, можно подумать, в филармонии два месяца под лавкой ночевал, потом его к нам в психбольницу привезли. Так вот он меня обижал. Ну, до того, как вы, дядя Ноготь, моим воспитанием занялись. Учебой, то есть, я хотела сказать. Извините, дяденька ноготь.

— Вот как, моя заторможенная королева?

— Ноготь, теперь, когда мне нечего терять, я брошу вам в лицо следующее. Вы — суррогатный отец литераторов нашего сумасшедшего дома с замашками царька мелкого племени каннибалов и гонором Наполеона, грозили нам грандиозной россыпью подарков. И где они!? Я, к примеру, не получил ничего.