— А что на допрос не ведут? — спросил Морозов громко, перекрывая здоровый бодрый пердеж.
— А и не поведут, — сказал сруль из-за своего пластика. — У них съезд сегодня. Все заняты, а те, что привезли, отдыхают. У вас бумаги нет?
— Отобрали… — вздохнул Морозов.
— Жалко. А тут нету, на ролике-то. Обычно есть, а сейчас нету. Надо жалобу написать.
— Жалобу? — удивился Морозов.
— Конечно. Вот только поведут на допрос, первым делом жалобу напишу. Ущемление прав.
— А… А можно? — пугливо спросил Морозов.
— Нужно! Ведь камера-то общая, мало ли… не каждый день мудака сажают, бывает, что и нормальных граждан, а им как без бумаги? Ой. Извините, уважаемый.
Эти слова сопроводили очередной залп, а потом сруль поинтересовался:
— А вас за что?
— Я журналист. Телевизионщик.
— Да ну?! — из-за ширмы показалась лысинка, потом черные бровастые глазки. — Журналистов же нельзя.
— Сказали, мудак.
— А что, правда?! — сруль еще более проявился из-за ширмы.
Морозов смолчал. Он даже не мог себе представить, что ему грозит. И что грозит кадровикам из телекомпании, спецнаблюдателю при телекомпании, может, даже участковым милиционеру и инспектору ВОПРАГ. Сам Морозов не слыхал, чтобы в такую проверенную контору, как телевидение, пробрался мудак. А он, Морозов Александр Алексеевич, мудак и был, как ни верти. Притом матерый, опытный.
Сруль чем-то пошуршал, покряхтел, хлопнул крышкой мусорного бачка и вышел. Обычный мужик, лет сорок с виду, вроде как еврей, но может, и не еврей, может, просто похож. Бывает с людьми такая беда.
Он демонстративно проигнорировал Морозова и сел на лавку подальше, но долго молчать не смог. Скучно в камере, с горя и с мудаком поболтать можно, все же и не слышит никто…
— Обедать должны принести, — сказал он как бы просто так.
— А тут камеры не прослушивают? — мстительно спросил Морозов, обозлившийся на сруля. Вон даже бумага у того была, вытер же задницу, а чего просил тогда?
— Не думаю, — сказал сруль, озираясь.
— Тогда представьтесь, как положено культурному человеку.
— Хопман, — недовольно сказал сруль. А может, Гофман. А может, и Гопман. Разберешь у них, у евреев.
— Морозов.
— Только вы меня в свои дела не впутывайте, — предостерег сруль.
— Не стану, — успокоил его Морозов и потрогал качавшийся зуб.
— Били? — спросил сруль со скрытым удовлетворением.
— Били…
— Мудаков часто бьют, — сказал сруль. — Вроде даже есть директива. Вы… они же не граждане.
— А вас-то за что сюда?
— Анекдот рассказал, — признался сруль.
— Который?
— Ага. Сейчас я вам рассказывать буду. А ну как прослушивают все-таки?
— А мудак не гражданин, ему можно, — спровоцировал Морозов.
Сруль подумал и покачал головой:
— Нет, не путайте меня. Нельзя. И так уже один раз рассказал… Что обидно, все время из-за этих анекдотов… Правда, анекдоты в рецидив не идут. Каждый как мелкое хулиганство, но хоть десять раз подряд пусть арестовывают, все равно в плюс не идет. Все-таки гуманные у нас законы! — это сруль сказал уже погромче и гордым, довольным тоном счастливого человека и посмотрел в белый потолок.
«Угроза демократии исходит не от людей в погонах, а от тех, кто под ее прикрытием безнаказанно разворовывает страну или непрофессионально управляет государством».
В. Черкесов, полпред Президента РФ в СЗФО.
Пива Фрязину испить не удалось. Лагутин принял обе бутылки и сказал радостно:
— А тебя Устиныч требовает. Говорит, напарника подыскал тебе.
— А Васька?
— Васька с язвой слег, на операцию его готовят. Так что будешь наставник молодых. Иди давай, а я пива пока жахну.
Начальник отделения Егор Устиныч Гореликов читал журнал «Русская Прибалтика». На обложке бодрые рыбаки вынимали на палубу из сети крупных серебристых рыбин, над мостиком сейнера реял трехцветный штандарт. У стеночки скромно сидел здоровущий парень и смотрел на телефонную розетку.
— О, Фрязин! — обрадовался Устиныч.
Поручкавшись, он указал на здоровущего:
— Афанасьев, Павел Романович. Молодежь на пополнение так и прет. Из Псковского училища.
— А Вася как же? — спросил Фрязин.
— Васю как бы не на пенсию. C язвой-то… А Афанасьев вот только работать начинает, ты его введи в курс, как положено, покажи, что у нас где. Ты ж спец.
— Скажете уж, — зарделся Фрязин. — Ну, пошли, напарничек.
— Ага, познакомились, идите обнюхивайтесь, — велел Устиныч.
В приемной напарник покосился на приятного вида девку за компьютером — и где Устиныч их берет? — пригладил короткий черный ежик и протянул руку для неофициального знакомства:
Читать дальше