Виталий Люлин - Когда усталая подлодка...

С бульдозерной настойчивостью вскрывали они пласты тонкостей всеохватной, всепроникающей методологии большевистской марксистко-ленинской теории. В первые же дни самоотверженного труда в политотделе уяснили, что большевикам-комиссарам, ничто человеческое не чуждо. В кровавые революционные будни, наиболее отличившихся, по их определению, награждали красными революционными штанами. Слава Богу, сейчас у всех подводников были штаны. Одни рабочие, в подлодке, другие на выход. Склады военторга ломились от резервного, наградного фонда. В том числе и от всего мыслимого ассортимента из области запретного по «сухому» закону. Запретный плод всегда сладок. Библейская истина.

Как и красные революционные штаны, пакет с набором «запретных плодов» был самым весомым призовым фондом в арсенале ППР. После освоения этого пласта в душах новых комиссаров старпомы заняли подобающее им место. Зависимое, со всеми потрохами. Без изъятий. Любой человек, со всей ответственностью относящийся к любому делу — матереет до материализма. При отсутствии ответственности за материализм и его плоды — звереет.

И пары лет не прошло, как друзья в ППР не только заматерели, но и озверели. От хихиканья по поводу: прав всегда тот, у кого больше прав, пришли к твердому убеждению, что партия — всегда права. Ибо: марксизм — ленинизм вечен, потому что верен. Вторая истина на уровне библейской. Уверенность в правоте своих деяний у друзей достигла такого уровня, что вызвала опаску даже у более заматерелых комиссаров — политруков. Помните, «партия и Ленин, близнецы-братья (?!), «мы говорим Ленин, подразумеваем — партия» и т.д. Вроде разнополые понятия, но оказались братьями — близнецами.

Боженко и Бороденко, на полном основании, стали как близнецы — братья. Если договаривались о вечерней встрече по телефону, то с соблюдением всех мер большевистской конспирации.

— Тут ко мне заскочил Боря Шило, (бутылка шила) заходи, покалякаем… или…

— Пашка Коньков («призовой» пакет с коньяком) заскочил ко мне. Приходи, покалякаем…… оповещали они друг друга.

Где-то, когда-то притупили бдительность, и прихватили с собой кого-то в четвертые. Произошла утечка информации в заматерелые уши иерархов партийно-политической работы. Они почуяли в этом запах групповщины. Вслед за запахом могла появиться вонь ревизионизма, могущая бросить тень на партийный плетень. Иерархи политотделов звякнули тихонечко в политотдельские колокола, и разлучили братьев-близнецов. Без шума и пыли. По удобному случаю.

От берегов моря Баренца собирался отойти отряд атомоходов к берегам Тихоокеанским. Небольшая рокировочка, и вот уже Бороденко боевыми листками укрепляет прочность корабельных переборок атомохода от воздействия забортной стихии. И столь в этом деле преуспел, что атомоход благополучно достиг Камчатки. За создание кораблю надежности и прочности кувалды и монолитной сплоченности экипажа Бороденко стал Героем всего Советского Союза. После этого, а точнее после того, как он лишился каждодневного общения с братом-близнецом, он стал скрытен до подозрительности. Разговорчивостью и ранее не страдал. Только каторжный труд на ниве удержания себя в кильватере ленинского курса партии. Смешно сказать, но даже пайковый бокал сухого вина он употреблял только в своей каюте.

Встанет перед зеркалом, произнесет любимый «братьями» тост: «За нас с тобой, брат, и за х… с ними!», погасит свет и хряпнет.

Его многогранный и эффективный метод создания монолитности экипажа оказался столь ценен, что держать Героя в прочном корпусе какого-то единичного атомохода было бы преступным. Щедро делился он своим опытом многие годы, не щадя сил и здоровья, перемещаясь с одного флота на другой. Оброс ракушками и звездами разной величины и достоинства, не только на груди, но и на погонах. Добрался бы до поста самого главного кормчего ленинского курса, на худой конец, кормчего ГПУ СА и ВМФ. Не успел. Корабль большевизма напоролся на скалы. Кормчие заблудились в тумане собственного словоблудия. Долго пели и плясали по поводу истинного курса, да забыли про овраги и как по ним ходить.

У брата-близнеца, Боженко, дела сложились несколько по иному. Рокировочка, проведенная с ним одновременно с Бороденко, выдвинула Боженко в единоначальники. Он был назначен командиром несамоходной плавказармы, планирующейся к перегону в те же края, куда ушел на атомоходе Бороденко. Чувствуете гениальность рокировки иерархов комиссарского дела? Зародыш групповщины и ревизионизма одним махом выкорчевывался и вышвыривался туда, где и зэк-Макар телят не пас.