Феликс Кривин - Карманная школа

— У каждой из вас, — продолжала Звезда, — есть, конечно, какое-то желание. Скажите мне его — и все будет в порядке.

Я хочу стать поближе к Солнцу, — заявила Планета. — И чтобы никакие Песчинки меня не затирали.

— Это ваше самое большое желание?

— Да, самое большое.

Хорошо, — сказала Звезда и обратилась к Песчинке: — А у вас какое желание?

Песчинка замялась.

— Не знаю, стоит ли о нем говорить. Оно такое какое-то.

— Говорите, — настаивала Звезда.

И Песчинка сказала:

— Мне, конечно, стыдно такое желать, ведь я всего лишь маленькая Песчинка. Но мне бы очень хотелось не исчезнуть бесследно в космосе. Сделать что-нибудь такое, чтобы потом было что вспоминать, а когда я исчезну — чтобы вспоминали другие.

— Вот теперь все понятно, — сказала Звезда. — У вас, Планета, очень маленькое желание, и ради него совсем не стоит быть большой Планетой. А вот у Песчинки желание большое, не знаю даже, как оно в ней вмещается. Поэтому вам есть прямой смысл поменяться ролями.

Планета не хотела меняться, но в данном случае желания ее не спрашивали. Случилось так, как сказала Звезда — недаром она была большим светилом.

Песчинка стала быстро расти, на ней образовалась почва — благодатная почва, в которую и упало ее желание. А когда желание проросло, на Песчинке, теперь уже планете, появились деревья, животные и, наконец, люди. Люди и придумали для своей планеты имя — Земля. Очень хорошее имя.

Старая же Планета превратилась в Песчинку. Она долго металась от злости, пока не попала в глаз какому-то зеваке. Впрочем, она не причинила ему вреда, потому что стала совсем крохотной — такой же, как и ее желание.

На балконе негде было укрыться от холода, и гвозди не зря потянулись к Магниту. Он помог им держаться вместе, он объяснил, что только сообща можно защититься от мороза, он научил их многим полезным вещам, о которых гвозди никогда не забудут.

И не случайно именно его послали гвозди своим представителем в комнату.

Теперь, когда в его распоряжении оказалась печь, Магнит не мог вести себя, как прежде, беспечно. Он подыскал местечко потеплей, чтобы навсегда избавить себя от холода, и только после этого приступил к делу.

Дело оказалось не из простых. От тепла, к которому Магнит не привык, все время хотелось спать, и приходилось неусыпно бороться со сном — разве это легкое дело?

— Эх, суета! — вздыхал Магнит. — Все суета. Даже с гвоздями встретиться — ну просто нет физической возможности!

Да, физической возможности встретиться с гвоздями у Магнита теперь уже не было. Его пригрели, и он потерял интерес к старым друзьям, говоря точнее, — размагнитился.

Что поделаешь? В физике это дело обычное, житейское…

Купил Дурак на базаре Правду. Удачно купил, ничего не скажешь. Дал за нее три дурацких вопроса да еще два тумака сдачи получил и — пошел.

Но легко сказать — пошел! С Правдой-то ходить — не так просто. Кто пробовал, тот знает. Большая она, Правда, тяжелая. Поехать на ней — не поедешь, а на себе нести — далеко ли унесешь?

Тащит Дурак свою Правду, мается. А бросить жалко. Как-никак, за нее заплачено.

Добрался домой еле жив.

— Ты где, Дурак, пропадал? — набросилась на него жена.

Объяснил ей Дурак все, как есть, только одного объяснить не смог: для чего она, эта Правда, как ею пользоваться.

Лежит Правда среди улицы, ни в какие ворота не лезет, а Дурак с женой держит совет — как с нею быть, как ее приспособить в хозяйстве.

Крутили и так, и сяк, ничего не придумали. Даже поставить Правду, и то негде. Что ты будешь делать — некуда Правды деть!

— Иди, — говорит жена Дураку, — продай свою Правду. Много не спрашивай — сколько дадут, столько и ладно. Все равно толку от нее никакого.

Потащился Дурак на базар. Стал на видном месте, кричит:

— Правда! Правда! Кому Правду — налетай!

Но никто на него не налетает.

— Эй, народ! — кричит Дурак. — Бери Правду — дешево отдам!

— Да нет, — отвечает народ. — Нам твоя Правда ни к чему. У нас своя Правда, не купленная.

Но вот к Дураку один торгаш подошел. Покрутился возле Правды, спрашивает:

— Что, парень, Правду продаешь? А много ли просишь?

— Немного, совсем немного, — обрадовался Дурак. — Отдам за спасибо.