Бус Таркинтон - ПЕНРОД

Оба мальчика наблюдали за Герцогом с живейшим интересом.

– Я же говорил, что это сильное лекарство! – в голосе мистера Уильямса слышалась гордость.

– Да, ничего не скажешь, сэр, – хватило у Пенрода великодушия признать успех друга. – Думаю, оно достаточно сильное даже для… – Он вдруг замолчал. Потом с сожаление добавил: – У нас теперь нет лошади.

– Готов побиться об заклад, оно бы и на нее подействовало! – заверил Сэм и, возможно, у него были на то основания.

После того, как лекарство столь блестяще прошло испытания, игра в аптеку уже не возобновлялась. Оба компаньона жаждали более острых ощущений, и аптека с воображаемыми покупателями казалась им детским лепетом. Развалившись у дверей сарая, они потягивали оставшуюся в бутылке лакричную воду и беседовали.

– Бьюсь об заклад, от этого лекарства и мистеру Бартэ не поздоровилось бы, – мечтательно произнес Пенрод. – Хотел бы я, чтобы он прошел мимо и попросил глоточек.

– Я бы мог сказать ему, что это лакричная вода, – подхватил Сэм, – по виду лекарство не отличишь от нее.

– Да, тогда бы нам не пришлось идти на этот дурацкий котильон, – вздохнул Пенрод. – Урок танцев пришлось бы отменить.

– У тебя кто партнерша, Пен?

– А у тебя?

– Сначала ты ответь, я первый спросил.

– У меня ничего себе, – гордо ответил Пенрод.

– Спорим, ты хотел танцевать с Марджори? – спросил Сэм.

– Я? Да я с ней не стал бы танцевать, даже если бы она меня умоляла об этом! Даже если бы она сказала, что она умрет, если я не соглашусь, все равно не стал бы…

– Ну, да, не стал бы, – не поверил ему мистер Уильямс.

Пенрод чуть сбавил тон. Теперь он уже не хвастался, а словно убеждал друга.

– Понимаешь, Сэм, – доверительно говорил он, у меня отличная партнерша, но моей матери не нравится ее мать. И, понимаешь, мне из-за Этого не очень-то удобно с ней танцевать. Знаешь, Сэм, может, мы так сделаем? У меня дома есть отличная рогатка. Я могу тебе ее отдать, если ты со мной поменяешься партнершей.

– Значит, ты хочешь меняться, даже не узнав, кто моя партнерша? – спросил Сэм. – Представляю, кто тебе достался, – заключил он. – Ну, а я пригласил Мэйбл Рорбэк, и она бы не захотела, чтобы я ее на кого-то выменял. Мэйбл Рорбэк хотела танцевать только со мной и ни с кем другим, – продолжал он, прикрывая гордость невозмутимым тоном, – она сказала, что очень боялась, как бы ты ее не пригласил. Но я не смогу с ней танцевать. Она прислала записку, что у нее умер дядя. Теперь мистер Бартэ мне будет искать другую партнершу. И еще могу поспорить, что у тебя нет никакой рогатки! И партнерша твоя, догадываюсь кто. Крошка Ренсдейл, так?

– Ну и что? – сказал Пенрод. – Меня она вполне устраивает.

Он сказал это таким тоном, что каждому должно было сразу стать понятно: скромность тут ни при чем. Не он такой непритязательный, а дама его так хороша, что вполне достойна столь завидного кавалера.

– Ты мне только вот что объясни, – ехидно проговорил в ответ мистер Уильямс, который не поверил Пенроду, – каким образом твоей матери может не нравиться ее мать? У крошки Ренсдейл ведь нет мамы! Ну, а видок у вас будет, что надо! Представляю, как вы станцуете!

Сэм словно читал мысли Пенрода, и тот не смог ничего возразить. Он лишь вновь с ужасом подумал о предстоящем котильоне и совсем затосковал. Он сел на пороге и, понурив голову, тупо уставился в пол. Сэм направился к колонке и долил воды в бутылку с лакричной, после чего напиток значительно потерял свою прелесть, но зато приобрел утраченный объем.

– Твоя мать пойдет с тобой на котильон? – спросил он, вернувшись к Пенроду.

– Нет, она придет прямо в школу. Ей еще надо перед этим куда-то зайти.

– И моя тоже придет в школу. Я за тобой зайду.

– Ладно.

– Ну, мне пора, – сказал Сэм, услышав гудок, который возвещал полдень.

– Ладно, – снова ответил Пенрод.

Сэм сделал несколько шагов, но вдруг остановился. Над забором показалась новая соломенная шляпа. Ее владелец шагал по тротуару вдоль участка Скофилдов. И оба мальчика тут же поняли, кто это был. Это был Морис Леви. Они смотрели на его шляпу, а Морис Леви внимательно смотрел на них.

Поистине сама судьба привела его сюда.

– Привет, Сэм, – сказал Морис вежливым голосом. – Что это вы делаете?

И тут Пенрода озарила блестящая идея. Это было подобно молнии. Точно он блуждал во тьме и вдруг его мозг пронзил ослепительный свет истины. И, когда истина предстала ему, Пенрод не удержался и вскрикнул от восторга.