Бус Таркинтон - ПЕНРОД-СЫЩИК

Пенрод попал на пожар, и сразу понял, что бежал не зря. Горел большой склад, который был полон шкур. Он отлично горел, и попросту невозможно было уйти, прежде чем он не сгорел дотла.

Когда Пенрод, достаточно сильно благоухая ароматами этого пожара, добрался до дома, уже сгущалась тьма. Он открыл калитку. Из-за угла навстречу ему вышел Герцог, и вид у него почему-то был подавленный и виноватый. В его походке проявлялась какая-то робость и неуверенность, и стоило Пенроду позвать его, как он тут же исчез. В полутьме юный хозяин Герцога не разобрал, куда направился пес. Но внезапно он вспомнил, что оставил их вместе с Уолтером-Джоном, и по спине у него побежали мурашки. «Где же Уолтер?» – испуганно подумал он.

Он на всех парах ворвался в прихожую, но то, что он услышал, повергло его в столбняк. Теперь его юную спину сковал прямо-таки леденящий холод. Из недр библиотеки до него донесся жалобный голос матери. По всей видимости она обращалась к мистеру Скофилду.

– В жизни еще не видела такого в своем доме! И зачем только я согласилась пойти в гости с Маргарет! Мы велели Делле выпороть Герцога! Можешь себе представить, у него к носу прилип кусок лучшего платья Маргарет! Значит, он помогал этому мерзкому щенку! Делла выгнала его и швырнула ему вслед куски угля. Надеюсь она попала в него. Трудно поверить, чтобы всего две собаки могли натворить такое в доме! Взять хотя бы энциклопедию; другим бы целого дня не хватило, чтобы так изуродовать ее. А они вон еще сколько всего наделали! Делла уверена, что это Пенрод пустил их в дом. Если так, я не буду против, когда ты скажешь, что ты должен…

Стоя у двери библиотеки, Пенрод слушал, как отец громко шуршит газетой. Потом шорох затих, и мистер Скофилд сказал:

– И еще придется надеть на него это.

Пенрод содрогнулся и сильнее прижал ухо к двери. Но из библиотеки больше не доносилось ничего, кроме шороха газеты. Видимо, мистер Скофилд опять углубился в чтение. Неизвестность повергла Пенрода в трепет. Произнеси сейчас отец свое обычное: «Я должен…» – Пенрод и то обрадовался бы больше. Порка, которая неизбежно за этим следовала, все же предполагала какую-то определенность. Теперь же герой наш изнывал от смутных предчувствий. Не сомневался он только в одном: сюрприз, который готовит ему отец, будет не из приятных. Правда, у Пенрода пока еще оставалась возможность сбежать. Тихо пробравшись к выходу, он в считанные секунды покинул пределы владений Скофилдов.

Сэма он застал в тот момент, когда тот запирал в подвал Уолтера-Джона.

– Где ты его отыскал? – с искренним беспокойством осведомился Пенрод.

– Отличная манера, ничего не скажешь, – возмущенно ответил Сэм. – Так-то ты выполняешь свои обещания! Ты ведь сказал, что сам приведешь его обратно. Я нашел его на углу улицы.

– У него был ужасный вид. Кто-то напугал его до полусмерти. Он даже не узнал меня.

– Погоди минуту, Сэм, – голос Пенрода звучал ласково и, одновременно, озабоченно. – Ты помнишь, я ведь тебе отдал свои пончики. Ну, вот, а могу я за это… Ну, в общем, твоя мать не будет против, если я сегодня у вас останусь ужинать?

Приют изгнанник нашел, таким образом, у Сэмюеля Уильямса. Он просидел у него до самого вечера и с радостью откликнулся на приглашение к ужину. Но даже общество друга не отвлекло его от тревожных предчувствий. Обещание мистера Скофилда «надеть это» не давало покоя мальчику, и ел он из рук вон плохо. Впрочем, ему даже не дали досидеть до конца ужина. Родители позвонили по телефону Уильямсам, и Пенроду было велено срочно возвращаться домой.

Едва волоча ноги от страха и неизвестности, герой наш переступил порог родного жилища. Мистер и миссис Скофилд велели ему немедленно отправляться спать.

Пенрод ворочался в темной спальне и продолжал думать. Что они хотят надеть на него? Каким образом «надеть»? И как, наконец, выглядит таинственное «Это»? В конце концов, сон все же сморил мальчика. Он проснулся от голосов, доносившихся с лестницы. Родители громко беседовали.

– Нет, нет, – говорил отец, – сегодня мы, пожалуй, не станем это надевать на него. Пусть спит спокойно. И завтра тоже нет смысла. Не надо портить ему воскресенья. Наденешь в понедельник утром. Прямо перед тем, как он уйдет на занятия.

– Хорошо, – согласилась мать.

Голоса стихли. Родители удалились в библиотеку. Промучившись еще какое-то время, Пенрод снова уснул. Все же слова родителей принесли какое-то облегчение. Теперь он, по крайней мере, знал, что в выходной день «это» на него не наденут. Но все равно воскресенье не принесло радости нашему герою. Весь день он бродил словно подсудимый, которому завтра предстоит выслушать приговор. Порой неизвестность начинала мучить Пенрода до такой степени, что он готов был пойти к родителям и выяснить, что они собираются проделать с ним завтра утром? Но каждый раз истина представлялась ему столь жуткой и неприглядной, что он предпочитал оставаться в неведении.