Бус Таркинтон - ПЕНРОД И СЭМ

И он вихрем вылетел из сарая.

– Бьюсь об заклад, он не вернется! – заявил Сэм.

– Может быть, все-таки вернется? – с надеждой ответил Пенрод.

– Если он вернется без трубы, я смогу обзывать его, как хочу. И придется ему потерпеть! – кровожадно потер руки Сэм. – А если он вообще не вернется, я смогу его обозвать сразу же, как увижу.

Интересы Пенрода и Сэма сегодня не совпадали. Пенроду хотелось надеяться на честность и искренность Родди.

– Вдруг он все-таки принесет, а Сэм? – ответил он. – Ну, может быть, это будет не такая уж новая труба… Возможно она вообще окажется старой…

– Никакой у него вообще трубы нет, – с полной уверенностью проговорил мистер Уильямс.

Так прошло двадцать минут, и Пенрод начал впадать в отчаяние. Он уже готов был признать правоту Сэма и пытался найти утешение в том, что теперь они смогут сколько угодно обзывать Родди лгуном. Именно в этот момент с улицы послышался шум, и отпрыск самого аристократического семейства в их городе ввалился в сарай. Родди едва переводил дух от бега. Обеими руками он крепко прижимал к себе большую трубу.

С первого взгляда Пенрод определил, что это Настоящая Труба. Если бы Пенрод и Сэм разбирались в духовых инструментах чуть больше, они наверное бы поняли, что перед ними экземпляр не совсем обычный. Однако Пенрод заметил лишь то, что он немного проще и старше геликона, на котором играл маленький музыкант из духового оркестра. У трубы дяди Этельберта не было клавишей, мутная медь скорее зеленела, нежели сияла на солнце, всю поверхность покрывали неглубокие вмятины. С завитка трубы свисала изрядно выгоревшая тесьма с кистями. Но все эти недостатки представлялись Пенроду просто ерундовыми. Главное, это была настоящая труба, с мундштуком и огромным раструбом, и у мальчика дух захватило от счастья.

– Дай мне ее! – завопил он, бросаясь Родди наперерез.

Сэм немедленно подлетел к ним и вцепился в трубу с другой стороны. Родди ответил на происки обоих противников ожесточенным сопротивлением. Но недаром утверждают, что человек, наделенный волей и страстью, способен на чудеса. Серией удачных маневров Пенроду удалось отбиться от превосходящих сил, и он завладел трубой.

Продолжая отбиваться свободной рукой от Родерика и Сэма, Пенрод поднес мундштук к губам.

– Дай лучше мне! – заканючил Сэм. – Ты все равно не сумеешь, Пенрод. Я лучше знаю, как с ней обращаться.

– На вашем месте я все-таки сперва предложил бы подуть мне, – высокомерно произнес Мэгсуорт Битс-младший. – Наверное, я имею хоть какое-то право на свою собственную трубу?

Не слушая ни того ни другого, Пенрод продолжал отбиваться. Одновременно он дул в мундштук. Некоторое время спустя он вспомнил, как надо правильно складывать губы. Усилия его были тут же вознаграждены. Труба отозвалась громким басом. Пенрод высоко подпрыгнул от радости.

– Слыхали? – гордо выпятив грудь, спросил он. – Теперь, надеюсь, вы видите, как я справляюсь с нашей старой доброй трубой? Уж я-то знаю, как их укрощать!

Он фамильярно похлопал трубу по загогулине. Сэм моментально воспользовался моментом торжества и вырвал трубу у Пенрода из рук. Однако мистер Сэмюел Уильямс куда хуже Пенрода наблюдал за игрой духового оркестра. Вместо того, чтобы правильно сложить губы и поднести к ним мундштук, он просто засунул его поглубже в рот и начал изо всех сил дуть. Прошло совсем немного времени и на посиневшем лице Сэма отчетливо проявились первые симптомы удушья.

– Во дурак! – захохотал Пенрод. – Сказал бы уж сразу, что не умеешь играть на трубе. Нечего было у меня вырывать ее, Сэм. Давай обратно. Мне хочется сыграть на ней еще что-нибудь.

Сэмюел Уильямс изрядно ослаб от упражнений, да и к тому же был сильно обескуражен неудачей. Когда Пенрод рванул на себя трубу, он почти не сопротивлялся. Легко завладев добычей, Пенрод затрубил еще громче и уверенней прежнего.

Если бы Пенроду повезло с трубой только один раз, это можно было бы расценить как случайность. Когда же он вторично добился успеха, Сэм почувствовал себя уязвленным и разозлился. Гнев его рвался наружу, но не находил применения. Тут-то сэра Родерика Мэгсуорта Битса-младшего и угораздило о себе напомнить.

– Вот это да! – обиженно закричал он. – В мою трубу дуют все, кроме меня! Пенрод вон уже второй раз трубит. Даже ты, Сэм, попытался подуть…