Пэлем Вудхауз - Что-нибудь эдакое

Беспокоило его то, что чем дольше Эш не идет в заботливо расставленную ловушку, тем труднее бороться со сном. Первые две-три ночи прошли безупречно; опершись подбородком о перила, навострив слух, он зорко глядел во тьму. Но удержаться на этом уровне не удалось. Он все чаще клевал носом, а вчера очнулся, когда уже рассвело, и так испугался, что побежал к экспонатам. Скарабей был на месте, но облегчение заметно уменьшала мысль о том, что могло случиться. Словом, когда он катил в Маркет-Бландинг, ему было о чем подумать.

Купив табак и понаблюдав с полчаса местные нравы (день был базарный, обычная скука сменилась на время такими зрелищами, как сбежавшие свиньи или бычок, подобравшийся к фермеру сзади, когда тот завязывал шнурок), он зашел в «Герб Эмсвортов» — самый достойный из одиннадцати здешних кабачков. Если в английском местечке кабачков не больше, чем посетителей, торговля идет споро. Только в том случае, когда соотношение их — два к одному, наступает заминка и кабатчик бранит правительство.

В «Гербе» было тихо, чинно, хотя в нем сидели честные британские йомены, которые уже добились того, к чему стремился Бакстер. Сам он направился на второй этаж, где лысый лакей, кузен черепахи, кормил тех, кто этого хочет. От недосыпа Бакстер не мог и подумать о шумной трапезе в замке и решил перекусить здесь, а потом вздремнуть в кресле.

Обычно в столовой народу не бывало; но, к своему огорчению, он обнаружил, что там расположился человек в буром костюме. Именно «расположился»; так и казалось, что он занимает всю комнату — стол был только один, и получалось, что вы — одна компания. Уйти в себя и забыться Бакстер не мог.

Вообще-то, если бы их разделяла вся комната, все равно забыться не удалось бы — человек был на редкость словоохотлив и явно соскучился по слушателю.

— Привет, — начал он. — День какой, а? Давайте я к вам поближе сяду. Любезный, принесите-ка мяса, вон туда, где этот джентльмен!

Он шмякнулся на стул рядом с Бакстером и продолжил свою речь. Со вчерашнего дня поговорить не с кем!

— Ну и местечко! Одни глухари деревенские. Вы надолго сюда?

— Я неподалеку живу.

— Сочувствую. Я бы тут жить не смог. Приехал по делу и задержусь. Поверьте, всю ночь не спал из-за этой тишины. Только задремлю — птица кричит, я прямо подпрыгнул. Потом кошка заорала. Лежу, жду — вот, сейчас мяукнет, чтоб ее, честное слово! Нет, сельская жизнь не для меня. Может, у вас удобный дом, друзья какие-нибудь, а одному здесь не вынести. Город, видите ли! Один кретин мне сказал, что у них есть кино, я туда кинулся, и что же? Только по четвергам и пятницам. Ну, дыра! Церковь стоит, говорят — норманнская, в общем, старинная. Вообще-то я в церковь не хожу, но тут пошел поглядеть. Там кто-то сказал, что в конце главной улицы — замечательный вид. Пошел, взглянул. Теперь — все, больше видов нету, разве что еще одна церковь. Я до того доскучался, что к методистам пойду, если они тут есть.

Свежий воздух, недостаток сна и гул в зале притупили чувства Бакстера. Ел он в полудреме, едва кивая, но сотрапезник и не нуждался в ответах.

— Что люди делают в таких местах? — продолжал он. — Конечно, если ты тут вырос, это еще ничего. Вроде дальтоника, а? Живешь и не замечаешь. А вот приезжему плохо. Скучно. Устроили бы скачки, земля есть, препятствия — пожалуйста. Так ведь не додумались! Прямо теряешь веру в людей. Если я…

Бакстер дремал. Держа мясо на вилке, он пребывал в том промежуточном состоянии, которым природа в дневное время заменяет обычный сон. Видимо, толстый субъект этого не заметил. Голос его прекрасно убаюкивал.

Вдруг он умолк. Бакстер дернулся и заморгал. Ему показалось, что сотрапезник сказал: «Привет, Фредди!» — а дверь открылась и закрылась.

— Э? — осведомился он.

— Да?

— Что вы сказали?

— Я говорю про…

— Мне послышалось: «Привет, Фредди!»

Субъект посмотрел на него с сочувствием:

— Заснули, наверное. Померещилось. С чего мне говорить «Привет, Фредди!»?

Ответа Бакстер не знал; однако ему казалось, что на границе дремоты, в дверях, мелькнуло знакомое лицо. С другой стороны, зачем хозяйскому сыну ходить в этот «Герб»?

Может быть, так: ему приснился Фредди и померещились эти слова. Откуда субъекту знать аристократов, тем более обращаться с ними столь фамильярно? Да-да, чего только во сне не бывает! Вчера ему снилось, например, что он сидит под стеклом и корчит оттуда рожи лорду Эмсворту, мистеру Питерсу и Биджу, а они пытаются его украсть, принимая за скарабея. Несомненно, и это сон.