Мартти Ларни - Четвертый позвонок, или Мошенник поневоле

– Но почему же вы не выполняете своих обязанностей?

Мистер Лоусон вынул руки из карманов и поднес кулачище к самому носу Джерри:

– Заткнись ты! Женился бы сам на восьмидесятидвухлетней карге, тогда бы и говорил!

– Мистер Лоусон, я еще раз прошу вас употреблять в этом доме более пристойные выражения.

– Пошел ты, знахарь, подальше! В Европу свою проваливай!

Джерри не мог больше сдержать свой гнев. Указав широким жестом на дверь, он вдруг воскликнул:

– Вон! Я не привык иметь дело с таким негодяями. Уходите!

Мистер Лоусон еще больше надвинул шляпу на глаза и прошипел сквозь зубы:

– Бывают на свете люди сроду слепые, а некоторые слепнут оттого, что глаз не уберегли.

И, как бы ставя точку в конце фразы, он припечатал свой кулачище прямо в бровь Джерри. Незадачливый хиропрактик ударился затылком о стол, и перед глазами его заплясали такие звезды, каких и в кино не увидишь. Но мозг его работал лихорадочно быстро. Выхватив из кармана маленький игрушечный молоточек, Джерри неожиданно сделал стремительный выпад и нанес верные резкие удары по обеим коленям противника. Рефлексы мистера Лоусона действовали отлично: колени его подкосились, он упал ничком и не смог подняться.

Мистер Риверс, услыхав небольшую перепалку, поспешил на место происшествия. Видя пациента в молитвенной позе, он ворчливо заметил своему компаньону:

– Мы ведь условились, что мужчин принимаю я.

Тут он подхватил мистера Лоусона под руки, произнося на ходу привычные слова утешения:

– Слабость в коленках и отнятие ног происходят от позвоночника. Вам следовало прийти раньше. Давным-давно надо было…

Когда через минуту Джерри заглянул в кабинет доктора Риверса, глазам его представилось великолепное зрелище: мистер Лоусон без сознания лежал на полу, раздетый по пояс, а доктор Риверс восседал на нем верхом, разминая и выстукивая позвоночник молодого супруга своими крепкими пальцами.

Джерри тихонько приоткрыл дверь и пошел в ванную делать примочки к распухшей брови. Он свято поклялся, что никогда больше не станет вмешиваться в супружеские отношения.

Как бы там ни было, но он был доволен тем, что недолго длившаяся эротическая трагикомедия принесла ему сто долларов чистоганом, – эту прибыль он не собирался включать в свои расчеты с мистером Риверсом.

Женщина знает смысл любви, а мужчина – ее цену.

Дня через два в самой распространенной бульварной газете Нью-Йорка появилось сообщение о том, что миссис Чарльз Лоусон возбудила дело о разводе со своим пятым мужем. «Колоссально богатая нефтяная королева, – писала газета, – пробыла замужем на этот раз всего лишь сто четырнадцать дней. Миссис Лоусон обвиняет своего мужа в душевной грубости и в неисполнении супружеских обязанностей. Мистер Чарльз Лоусон ранее привлекался к суду и отбывал наказание за неоднократный шантаж и изнасилования. Следует отметить, что знаменитой нефтяной королеве исполнилось 82 года, а ее нынешнему супругу – 26 лет».

В качестве концовки было напечатано жирным шрифтом следующее изречение: «Антикварная вещь такова, что цена ее возрастает по мере того, как потребительная стоимость падает».

Джерри прочел заметку вслух, но мистер Риверс не нашел в ней ничего увлекательного. Он только усмехнулся:

– Я всегда говорил, что лучшее средство сократить число разводов – не жениться.

– Ты, вероятно, помнишь мистера Лоусона? – спросил Джерри.

– Нет.

– Это тот хулиган, который украсил меня синяком.

– Тот самый мерзавец, который ушел тогда, не заплатив ни цента? А я еще потратил добрых десять минут на борьбу с ним, пока сумел уложить его на живот.

Доктор Риверс взял из рук Джерри газету, прочел заметку сам и закончил высказыванием следующего собственного афоризма:

– Супружество – это игра двоих, в которой оба проигрывают.

Рабочий день снова закончился более чем двумястами долларов чистой прибыли. Прошло уже около получаса после того, как ушел последний пациент, и хиропрактики сидели в кабинете доктора Риверса, приводя в порядок карточки больных. Личность Исаака Риверса оставалась для Джерри такой же загадкой, как и две недели назад, когда наш герой, теперь поднявшийся до профессора, стал помощником хиропрактика. Этот массажист сам домассировался до доктора и теперь всей пятерней греб доллары из человеческих позвонков. Временами Риверс производил впечатление вечно юного, забывшего свой возраст американского финна-полубродяги, который научился читать и писать, переезжая с места на место; а порой он казался замкнутым отшельником, скрывающим все, что могло бы его выдать. Он никогда не был склонен рассказывать о своей жизни и о родственниках. В этом отношении он был похож на мула, который не видит оснований гордиться своими родителями.