Лион Измайлов - Четыре мушкетёра (сборник)

— А библиотека-то зачем?

— Послушайте, молодой человек, вы долго собираетесь жить?

— До семидесяти двух лет, — сразу ответил Вартанян. Видно, для него этот вопрос был давно решён.

— Ну так вот, книги потребуются тогда, когда вы выйдете на пенсию.

— Что, я тогда буду сидеть и читать?

— Нет, дорогой мой, судя по вашему лицу, читать вы их не будете. Но, как говорит мой друг Арамич, книга не только источник знаний, но и сберкасса с большими процентами. Когда вы выйдете на пенсию, книги, купленные вами сегодня, возрастут в цене раз в двадцать. Вот тогда и думайте, продавать вам их или читать. Кроме того, полагаю, что за эти годы вы ещё и почерпнёте из них пару-другую мудрых мыслей. Вам они, судя по всему, не повредят. Итак, минут через двадцать ждите нас вон в том подъезде.

У Вартаняна в Москве знакомых, кроме Тревильяна, не было. И спросить у кого-либо о ценах на джинсы, батники и сейки он не мог.

Но, стоя у магазина, он заметил, что джинсовая толпа бурлила не просто так: люди в ней перемещались по своим законам. Останавливались, переговаривались, расходились, сходились, удалялись попарно и группами, а потом поодиночке возвращались.

Вартанян спустился со ступенек в толпу и стал прислушиваться к тайному говору продавцов и покупателей. В результате такого общения он узнал, что джинсы стоят приблизительно столько, сколько запрашивал Атасов. Заодно Вартанян узнал, что «голдовая сейка» означает золотые часы фирмы «Сейка», а дублон [7] Дублон — дублёнка (жарг.), стоит пятьсот рваных [8] Рваный — рубль (жарг.). , но здесь не продаётся. А узнав всё это, он пожалел, что плохо учил в школе английский, иначе бы понимал здесь всё с полуслова.

Вооружённый этими знаниями, он направился в подъезд, не заметив, что за ним следили две пары глаз. Владелец одной пары издали следил за Вартаняном, а владелец второй пары направился совершенно в другую сторону, что, как мы увидим дальше, имело свои неприятные последствия.

Точно в назначенное время Вартанян вошёл в подъезд. Пахло кошками и ещё чем-то непонятным, отчего Вартанян подумал, что пьяным сюда лучше не заходить. Додумав до конца эту мысль и обосновав её как следует, он, не слишком доверяя своим новым знакомым, решил тщательно осмотреть подъезд.

Площадка перед лифтом была большая, но чёрного Хода не оказалось. Вартанян поднялся выше, к окну. Оно выходило на крышу какой-то постройки, и Вартанян на всякий случай наметил путь к отступлению. Правда, из окна не было видно, чем кончается постройка и куда с неё можно спрыгнуть, но времени на дальнейшие исследования уже не хватало.

Вартанян спустился к лифту. В конце концов, если что случится, можно сесть в лифт и ездить в нём, пока кто-нибудь не войдёт в подъезд. На этот случай он вызвал лифт на первый этаж и приоткрыл дверь в него.

В подъезд в это время вошёл какой-то парень лет двадцати и почему-то пошёл по лестнице вверх, не обращая внимания на лифт. «Мало ли что, — подумал Вартанян, — может, живёт на втором этаже». Но ощущение от этого парня осталось тревожное.

В тринадцать десять входная дверь открылась от мощного толчка, и в подъезд осторожно вошёл Порточенко.

— Деньги при вас? — осведомился он крайне недружелюбно.

— При мне, — сказал Вартанян, хлопнув себя по тому карману, в котором, кроме дырки, ничего не было, да и ту он недавно зашил суровыми нитками.

— Товар при мне. — Порточенко вынул из «атташе» нераспечатанный пакет с джинсами.

Вартанян пощупал пакет.

— Размер?

— Сорок восьмой.

— Сколько?

— Вам же было сказано.

— Девяносто? — Вартанян на всякий случай решил скинуть десятку.

— Сто двадцать, — сказал Порточенко.

Вартанян понял, что номер не пройдёт.

— Померить бы.

— Червонец.

— За что? — изумился Вартанян.

— Сейчас они нераспечатанные, а если померить… Сами понимаете.

— Ладно, — сказал Вартанян, — значит, сто. — И распечатал пакет.

Несмотря на то что у Вартаняна пиджак был пятидесятого размера, брюки он покупал на размер меньше. Это было у них семейное. Отец Вартаняна при пиджаке пятидесятого размера носил брюки на два размера больше.

Когда Вартанян надел джинсы на одну ногу и пытался натянуть их на другую, дверь открылась и в подъезд вошли ещё двое. «Конец», — сказал Вартаняну внутренний голос. В такой позе он не сможет сопротивляться, если у него начнут отбирать деньги. Вартанян рывком натянул вторую штанину и освободил руки. Сердце бешено колотилось. Трясущейся правой рукой он ухватился за ручку лифта.