Сью Таунсенд: Женщина, которая легла в постель на год

А сейчас Брайан печально объяснил:

– Ева легла в постель в одежде и обуви.

– Не скажу, что удивлена, Брайан. Она всегда стремилась привлечь к себе внимание, – мигом отозвалась его мать. – Помнишь, как мы все вместе поехали отдыхать на Пасху в восемьдесят шестом? Твоя жена притащила с собой целый чемодан нелепой битниковской одежды. Нельзя расхаживать в битниковской одежде в Уэллс-Некст-зе-Си [1] Уэллс-Некст-зе-Си (англ. Wells-next-the-Sea) — курортный городок в Уэльсе. . Все на нее пялились.

Сверху Ева закричала:

– Вы не должны были выбрасывать в море мою прекрасную черную одежду!

Раньше Брайан никогда не слышал, чтобы жена кричала.

Ивонн Бобер спросила:

– Кто это там орет?

– Телевизор, – соврал Брайан. – Кто-то выиграл кучу денег в телевикторине «Яйцеголовые».

Мать сказала:

– Она весьма презентабельно выглядела в тех вещах, что я ей купила.

Слушая, Ева вспомнила, как достала из пакета кошмарные тряпки. От них пахло так, будто они годами тухли на сыром складе где-то на Дальнем Востоке, а цветовая гамма была сплошь кричащей: лиловые, розовые и желтые тона. А еще в пакете лежала пара сандалий, похожих на мужские, и бежевая пенсионерская куртка. Примерив этот ужас, Ева показалась себе на двадцать лет старше.

Брайан жаловался матери:

– Я не знаю, что делать, мамочка.

– Наверное, она напилась. Пусть проспится, – посоветовала Ивонн.

Ева отшвырнула телефон и завопила:

– В Уэллс-Некст-зе-Си она купила мне мужские сандалии! Я видела, что мужчины носят такие же с белыми носками! Ты должен был защитить меня от нее, Брайан! Должен был ей сказать, что твоя жена скорее умрет, чем наденет эти ужасные сандалии!

Ева голосила так громко, что у нее запершило в горле. Она крикнула Брайану, чтобы тот принес стакан воды.

– Секундочку, мама, – сказал Брайан. – Ева просит воды.

Мать зашипела в трубку:

– Не смей носить ей воду, Брайан! Ты своими руками выроешь себе могилу, если пойдешь у нее на поводу! Скажи, пусть сама себе и наливает!

Брайан не знал, что делать. Пока он нерешительно топтался в коридоре, его мать проворчала:

– Только этого мне не хватало. Колено опять болит — сил нет. Едва не позвонила врачу, чтобы он отрезал мне ногу.

Брайан пошел с трубкой на кухню и открыл кран с холодной водой.

– Мне кажется, или у тебя вода течет? – спросила мать.

– Просто наливаю воды в вазу для цветов, – снова соврал Брайан.

– Цветов! Везет же вам, можете позволить себе цветы.

– Это цветы из сада, мама. Ева их из семян выращивает.

– Везет же вам, есть место для сада, – нашлась Ивонн.

И положила трубку. Мать Брайана никогда не прощалась.

Брайан поднялся наверх со стаканом холодной воды. Протянул его Еве, та отпила глоток и поставила стакан на захламленную прикроватную тумбочку. Брайан переминался у изножья кровати. Никто не мог подсказать ему, что делать дальше.

Еве стало почти жаль мужа, но не настолько сильно, чтобы встать с кровати. Вместо этого она предложила:

– Почему бы тебе не спуститься и не посмотреть телевизор?

Брайан обожал реалити-шоу с недвижимостью в качестве приза. Его героями были Керсти и Фил. Втайне от Евы он написал Керсти, что она всегда выглядит красавицей, и спросил, замужем ли она за Филом или это просто деловое партнерство. Три месяца спустя ему пришел ответ: « Спасибо за проявленный интерес » за подписью « С любовью, Керсти ». В конверт была вложена фотография Керсти в красном платье с внушительным декольте, обнажающим значительную часть груди. Брайан хранил фото между страниц старой Библии. Он знал, что там снимку обеспечена неприкосновенность – книгу никто никогда не открывал.

Чуть позже вечером переполненный мочевой пузырь вынудил Еву встать. Она переоделась из повседневной одежды в пижаму, которую приобрела для возможного пребывания в больнице, следуя совету матери. Та верила, что если привезти с собой халат, пижаму и сумочку с туалетными принадлежностями хорошего качества, то врачи и медсестры будут относиться к вам лучше, чем к грязнулям, приезжающим в больницу с целлофановым пакетом, набитым дешевым тряпьем.

Ева снова легла, гадая, чем занимаются ее дети в первый вечер в университете. Ей представилось, что они сидят рядышком в комнате, плачут и просятся домой, как это было в первый день в детском саду.

Брианна стояла на общей кухне общежития, совмещенной с зоной отдыха. Пока что она успела встретить парня, одетого по-женски, и девушку, одетую как мужчина. Оба говорили о каких-то совершенно не известных ей клубах и музыкантах.