Ярослав Гашек - Швейк в денщиках у фельдкурата

— А больше вы ничего не обстряпали, Швейк? — в отчаянии спросил фельдкурат, всё время держась обеими руками за голову.

— Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, я принёс вместо двух бутылок ореховой настойки, той самой, какую покупает пан капитан Шнабель, пять, чтобы у нас был кое-какой запас… С роялем можно отправляться? А то ещё ломбард закроют…

Фельдкурат махнул безнадёжно рукой, и через пять минут рояль уже взваливали на подводу.

Когда Швейк вернулся из ломбарда, фельдкурат сидел перед раскупоренной бутылкой ореховой настойки, ругаясь, что на обед ему дали непрожаренный шнитцель. Фельдкурат был опять «в настроении». Он заявил Швейку, что с завтрашнего дня начинает новую жизнь, так как пить алкоголь — низменный материализм, а ему надлежит жить жизнью духовной.

Он философствовал приблизительно с полчаса. Когда была откупорена третья бутылка, пришёл торговец старой мебелью, и фельдкурат продал ему диван за бесценок, причём уговаривал торговца остаться побеседовать и был весьма недоволен, когда торговец отговорился тем, что идёт посмотреть ещё ночной столик.

— Жаль, что у меня нет такого! — сокрушённо сказал фельдкурат. — Человеку трудно обо всём позаботиться заранее.

После ухода торговца старой мебелью фельдкурат пустился в разговор со Швейком, с которым роспил следующую бутылку.

Часть разговора была посвящена личным взглядам фельдкурата на женщин и карты. Сидели долго. И вечер застал Швейка за приятельской беседой с фельдкуратом.

К ночи отношения, однако, изменились. Фельдкурат вернулся к своему вчерашнему состоянию, спутал Швейка с кем-то другим и говорил ему:

— Только не уходите. Помните того рыжего юнкера из обоза?

Эта идиллия продолжалась до тех пор, пока Швейк не сказал фельдкурату:

— Ну, будет! Полезай в постель и дрыхни! Понял?

— Лезу, милый, лезу… Как не лезть? — бормотал фельдкурат. — Помнишь, как мы вместе ходили в училище, и я за тебя делал работы по-греческому?.. У вас дача, кажется, в Збраславе? Вы можете ехать туда пароходом по Влтаве. Знаете, что такое Влтава?

Швейк заставил его снять ботинки и раздеться. Фельдкурат подчинился, протестуя перед невидимыми слушателями:

— Видите, господа, — обратился он к шкафу и фикусу, — как со мной обращаются мои родственники!.. Не признаю никаких родственников! — рассвирепел он, когда Швейк укладывал его в постель. — Восстань против меня земля и небо, я и тогда отрекусь от них!

И в комнате раздалось храпение фельдкурата.

— Завтра едем служить полевую обедню. Заварите чёрного кофе с ромом… Или, ещё лучше, сварите грог [14] Алкогольный напиток. , — сказал фельдкурат.

Швейк заварил замечательный грог — грог, превосходящий гроги старых моряков. Такой грог с удовольствием отведали бы и пираты восемнадцатого столетия.

Фельдкурат Отто Кац был в восторге.

— Где это вы научились варить такую чудесную штуку? — спросил он.

— Ещё в те годы, когда я околачивался в Бремене, — ответил Швейк, — научил меня этому один спившийся матрос, который всегда говорил, что грог должен быть таким крепким, что, напившись его, матрос, если спьяну свалится в море, переплывёт весь Ла-Манш [15] Морской пролив, отделяющий Англию от Франции. . А от слабого грога, как щенок, утонешь.

— После такого грога, Швейк, отслужить полевую обедню — одно удовольствие! — рассуждал фельдкурат. — Я думаю перед обедней произнести несколько напутственных слов. Полевая обедня — не шутка. Это вам не то, что отмахать обедню в гарнизонной тюрьме или прочесть исповедь арестантам. Полевую обедню служить спустя рукава нельзя. Походный, складной, так сказать карманный, алтарь у нас есть… Иисус, Мария! — схватился за голову фельдкурат. — Ах, мы ослы! Знаете, куда я спрятал походный алтарь? В диван, который мы продали!

— Беда! — сказал Швейк. — Правда, я с этим торговцем старой мебелью знаком, но позавчера я встретил его супругу и она мне сказала, что он сидит за краденую шифоньерку, а что диван наш находится у одного учителя во Вршовицах. Да-с, с алтарём получается скандал. Самое лучшее, что мы можем сделать, это допить грог и отправиться на розыски, потому что без алтаря, полагаю, служить обедню не фасон.

— Только походного алтаря и недостаёт, — озабоченно сказал фельдкурат. — Всё остальное уже приготовлено на учебном плацу. Плотники уже сколотили помост. Дарохранительницу нам одолжат в Бржевнове. Чаша у меня должна быть своя, но где она может быть?