Нонна Само - Пришла подруга

В общем, дело темное, но я уверена, что марш написал все-таки Хайт, а всякие Геринги и кафешантаны ни при чем. А подруга заявила, что тоже уверена, что композитор, музой которого она в настоящий момент является, тоже сам написал этот романс, а всякие там Вертинские и Утесовы здесь ни при чем.

И мы еще раз пожалели композиторов с их несчастными семью нотами, а заодно и писателей с их тридцатью двумя буквами.

Когда я согласилась выйти за своего первого мужа замуж, он говорил, что он самый счастливый человек на свете. Потом он привык к этому своему счастью. Нет, он по-прежнему уверял, что счастлив, но для ПОЛНОГО счастья ему не хватало машины. Мы ужались, что-то продали, что-то заняли, – и купили «Жигули». «Лучше бы ты шубу себе купила», – говорили подруги. Но я отвечала, что хочу жить с ПОЛНОСТЬЮ счастливым человеком.

Муж не расставался с машиной ни днем ни… Нет, ночью он все-таки ночевал дома, но для этого приходилось прикладывать некоторые усилия. Он и так-то не любил ходить пешком, а тут даже в булочную напротив ездил на машине. Как-то мы ждали гостей и выяснилось, что дома нет хлеба. Муж радостно (!) согласился «выскочить в булочную». Он пошел в гараж (это десять минут от дома), долго разогревал машину (была зима), потом ему пришлось сделать порядочный крюк, чтобы подъехать к булочной, поскольку улица была с односторонним движением. К этому времени булочная закрылась. Муж без хлеба вернулся к гаражу, застрял в сугробе, долго разгребал лопатой снег и т. д. и т. п. Я не могла понять, куда подевался муж, бегала в гараж, но он в это время был в пути, и гараж был пуст. В общем, когда он явился, я уже опухла от слез, а перепуганные гости висели на телефоне, звонили в морги. Потом я уже не очень волновалась, когда мужа долго не было. Лишь бы он был счастлив.

Однажды муж поехал на юбилей к приятелю. Я грипповала, осталась дома. Поехал, естественно, на машине. Предпочел удовольствию выпить удовольствие лишний раз посидеть за рулем. В конце вечера хозяин попросил его подбросить домой какую-то свою гостью. Это было совсем в другой стороне от дома, зато можно было лишний часок порулить! Весь час эта дама соблазняла моего мужа. Поскольку она его не соблазнила, он рассказал мне, как это было. Соблазняла она его турпоходом. Приглашала в турпоход – природа, костер, гитара, барды-менестрели.

– Представляешь, – говорила она моему трезвому, а оттого мрачному мужу, – идешь по пересеченной местности, лезешь по горам, переходишь реку вброд, продираешься сквозь чащу, ветки царапают лицо, за спиной рюкзак, от которого подгибаются колени…

– И где же удовольствие? – перебил этот страшный рассказ муж.

– Вот в том-то все и дело! Когда кажется, что все, еще один шаг – и ты не выдержишь, упадешь, – раздается спасительный крик: «Привал!» Какое счастье – скинуть этот ненавистный рюкзак и рухнуть почти без памяти на траву!

Конечно, она его не соблазнила. Нашла чем! Она, как говорится, не врубилась в ситуацию. Если мужчина, пусть даже один, без жены, сидит в гостях и весь вечер не пьет, а потом не только безропотно, а даже с непонятным энтузиазмом соглашается везти на другой конец города даму, на которую весь вечер не обращал внимания (так, во всяком случае, утверждал мой муж), – то объяснение может быть только одно: он влюблен в свою машину и ни в какой пеший турпоход его от этой машины (я не говорю о жене) зубами не оттащишь! Вот если бы она говорила с ним о рессорах, карбюраторах, аккумуляторах, масляном фильтре и других увлекательных вещах, тогда шансы соблазнить у нее бы были. Не сообразила, слава те господи.

В общем, я жила вся в долгах, зато со счастливым человеком. До поры до времени. Вскоре выяснилось, что у него есть заветная мечта детства: научиться играть на гитаре или на барабане. Барабан я с ходу отвергла. Сошлись на гитаре. Хорошая гитара – дорогое удовольствие, но, что делать, если хочется жить рядом со счастливым человеком. Муж с энтузиазмом принялся за дело. Ходил на уроки к какому-то знаменитому педагогу, а дома терзал гитару и мои нервы – учил заданные упражнения. Причем я должна была восхищаться его успехами (а не то – смертельная обида), хотя, честно говоря, никаких особенных успехов я не наблюдала. Зато приходилось постоянно выяснять отношения с соседями.

Поскольку играть (сильно сказано!) он мог только после работы, по вечерам, – то диалоги с соседями, плавно переходящие в скандалы, не прекращались все время, пока он разучивал свои аккорды. Он играл, а я базарила на лестничной клетке, грудью защищая право человека на творческое самовыражение. Удовольствие, скажу я вам, ниже среднего, зато рядом – счастливый человек. И это главное. Потом гитара была оставлена. Нет, соседи здесь ни при чем. Дело в том, что знаменитый педагог не смог мужу «поставить руку» (оказывается, у него в детстве была сломана кисть) или еще что-то в этом роде и заявил, что заниматься дальше бессмысленно, все равно толку не будет. Еще он что-то сказал про полное, даже уникальное отсутствие музыкального слуха, и это, между нами говоря, была чистая правда. Муж, однако, считал это пустой отговоркой и утверждал, что со слухом у него все в порядке, а вот кисть – это, конечно, убедительно.