Нонна Само - Пришла подруга

Тут прервемся, чтобы сообщить, что жила Агнесса не одна в своей квартире, а с сыном-студентом. Мужа у Агнессы не было, и поясним – почему. Вроде бы пояснять не надо – подумаешь, удивила – есть сын и нет мужа, да это у каждой второй: разошлась, развелась, умер, в конце концов, делов-то. Но у Агнессы было все не так просто. Муж у нее исчез, когда сын учился в первом классе. И не просто исчез. Муж работал в Афганистане, что он там делал – Агнесса не распространялась, по ее намекам – работал в разведке (папа-англичанин, ау!). А когда эта заваруха с Афганом кончилась, он не вернулся. И никто ей ничего не говорит. Вроде как пропал без вести. Но она узнала (от кого – молчок, говорить не имеет права, а то погубит того, кто ей сказал), что он остался в Афганистане, принял ислам, поменял имя (был Игорь, стал Иса), и это все, что она могла выяснить, да и то неофициальным путем. Это теперь таких случаев немало, насчет принятия ислама и прочее, а тогда – просто обухом по голове. И непонятно – то ли задание такое получил от нашей разведки, то ли еще чего. Сиди и гадай. Но больше она ничего о нем не знает, не ведает. А сыну-студенту сказала, что отец погиб, нечего мальчика нагружать такими проблемами. Мальчик был сейчас, даром что восемнадцать лет, здоровым таким мужиком, называл мать «Агнесса», она так велела, вроде бы не мать – сын, а сестра – брат. Всем, особенно мужчинам, Агнесса говорила, что ей тридцать лет, а они верили, мужики вообще в возрасте мало чего понимают. А может, не верили, значения не имеет. Но все это было давно, я имею в виду историю с исчезновением мужа Игоря-Исы, а я наткнулась на Агнессу, когда она сидела в своей сберкассе и искала способ как-то расцветить свою скучную серую жизнь и вырваться в другой круг посредством удачного имиджа.

Итак, остановившись на «богемной женщине», Агнесса перво-наперво принялась за «построение декорации». Она вытащила из большой комнаты и запихнула в маленькую к сыну-брату платяной шкаф, стол отдала соседке, и в большой комнате получилась «студия», так она ее называла. В углу – тахта под лоскутным покрывалом, на ней роман на английском языке (английский Агнесса не знала, но кто это знает, пусть лежит для интерьера), на полу – циновки, а посередине – мольберт. Агнесса говорила, что в детстве посещала изокружок в доме пионеров, так что краски разводить умела и с кисточкой обращаться тоже, и села она малевать разные картины. Писала она, как объяснила, «примитивистским стилем». Это значит, например: точка, точка, два крючочка и т. д. В общем, «получился человечек». Рядом по тому же принципу рисуется коровка, или собачка, или еще что, сзади речка или озеро, а на горизонте – лесок. Я ничего в живописи не понимаю, но мне казалось, что такое нарисовать может всякий. Агнесса сердилась, объясняла, что так рассуждают только ничего не понимающие в искусстве люди, «образованцы», и хуже того, что все мнят себя специалистами в живописи, и в литературе, и в медицине и т. д. Я не спорила, потому что не считаю себя, как уже сказала, специалистом в живописи, и Агнесса сто раз права, что сейчас всякий знающий грамоту считает, что может написать роман, только, мол, времени у него, бедного, нет. Так что Агнесса рисовала своих коровок и собачек, вешала на стены и приглашала гостей в свою «студию». Она даже устроила «среды», где, по ее замыслу, должны собираться люди «ее круга».

И действительно, по средам, равно как и по другим дням, к ней забредали какие-то личности, всякие непризнанные гении со своими дамами. Дамы приносили в своих торбах выпивку-закуску, и вся эта «богема» неслабо «оттягивалась», мало обращая внимания на Агнессины шедевры (что ее, кстати говоря, почти не волновало) и совсем не ведя разговоры «о высоком», как задумывалось. Все это не входило в планы Агнессы, она совсем не ожидала, что ее дом превратится чуть ли не в притон, куда ежедневно вваливалась толпа мало и совсем незнакомых ей людей, которые ни к какому искусству, как выяснялось в процессе пьянки, отношения не имели. Кто-нибудь почему-то застревал у нее, впадая в многодневный запой. А ведь это притом, что Агнесса, кровь из носа, к восьми должна бежать в свою сберкассу и сидеть там весь день, пересчитывая рубли и доллары, проверяя, не фальшивые ли, что требовало максимум внимания. А какое там внимание, когда в башке – что там дома, ну, украсть, кроме шедевров, особенно нечего, так ведь алкоголик за бутылку и сапоги ее последние вынесет, да и дом может спьяну сжечь, да и привести кого ни попадя. Вот такая вместо «своего круга» получилась жизнь, и таким вот неожиданным боком повернулся к ней имидж «богемной женщины», будь он неладен.

Читать дальше