Пэлем Вудхауз - Без замены штрафом

– А, вот вы где, – сказала она и, сев рядом со мною, выдернула у меня изо рта папиросу и выбросила ее за дверь. – Вы всегда курите, – заметила она тоном молодой невесты. – Я не хочу, чтобы вы курили. Вам вредно. Потом, вам нельзя сидеть тут без пальто, вы можете простудиться. Ах, вам необходимо иметь человека, который бы заботился о вас!

– У меня есть Дживс.

– Я его не люблю, – возразила она.

– Почему?

– Не знаю. Я надеюсь, что вы его отпустите.

Я похолодел от страха. Гонория тоже невзлюбила Дживса и требовала его увольнения.

– Что вы читаете?

Она взяла мою книгу и поморщилась. Книга была детективным романом «Кровавое преступление». Элоиза перелистала ее.

– Неужели вам нравится такая ерунда? – презрительно сказала она и вдруг вскрикнула: – Боже мой!

– Что случилось?

– Вы знаете Берти Вустера?

На книге было написано мое имя.

– Да… немного…

– Как это ужасно! Я удивляюсь, что у вас такие друзья. Ведь он круглый дурак! Он был недолгое время женихом моей кузины Гонории, и свадьба расстроилась потому, что он оказался полусумасшедшим. Дядя Родрик расскажет вам об этом. И часто вы с ним встречаетесь?

– Не очень.

– На днях я читала в газетах, что он судился за какой-то скандал на улице.

– Я слышал.

Она посмотрела на меня ласковым материнским взором.

– Он, наверно, дурно влияет на вас. Я хочу, чтобы вы с ним порвали. Вы сделаете это… для меня?

– Да…

В этот момент старый кот Кутберт, которому, видно, надоело сидеть в кустах, вошел в беседку и прыгнул ко мне на колени.

Я очень ему обрадовался – все-таки я не совсем с ней наедине.

– Славный кот, – сказал я весело.

– Вы порвете с Вустером? – настойчиво повторила Элоиза.

– Это… не так легко…

– Глупости. Немного силы воли. Дядя Родрик говорит, что это неисправимый шалопай.

Я бы тоже порассказал кое-что про дядю Родрика, если бы мог.

– Вы очень изменились после нашей. последней встречи, – вкрадчиво сказала Элоиза и, наклонившись, стала почесывать коту другое ухо. -Помните, когда мы играли детьми, вы мне говорили, что когда вырастете большой, то сделаете мне…

– Неужели говорил?

– Как вы мучились, когда я рассердилась и не позволила вам поцеловать меня.

Она явно лгала, но это ничуть не улучшало мое положение. Я отодвинулся и еще усерднее гладил кота.

И вдруг… Вы знаете, что происходит в театре, если среди спектакля вдруг крикнут «пожар»? Подобная же паника овладела мною, когда я вдруг почувствовал, что ко мне прижалось теплое плечо и моей щеки коснулся локон мисс Элоизы. Очевидно, она собирается вызвать меня на поцелуй!

– Неужели? – хрипло пробормотал я.

– Неужели вы забыли?

Элоиза взглянула мне прямо в глаза. Я поспешил зажмуриться. И когда за дверями раздался голос старухи: «Отдайте мою кошку!» – я открыл глаза. Тетя Джен, моя спасительница, глядела на меня так, точно застала меня за вскрытием живота старого Кутберта.

Я воспользовался замешательством и скрылся. Уже за дверью я снова услышал голос старухи:

– Он стрелял из лука в моего Тибби!

Что ответила ей Элоиза, я не слышал.

Несколько дней прошли спокойно. Я сравнительно редко видел Элоизу и оценил стратегические преимущества водосточной трубы перед окном: я редко выходил из дома другим путем. Мне начинало казаться, что, если так пойдет и дальше, я как-нибудь дотяну свои три недели. Однажды вечером мистер профессор, миссис профессорша, обе руины и мисс Элоиза сидели в гостиной. Кот спал на ковре, канарейка – в своей клетке. Ничто не указывало на то, что этот вечер будет для меня роковым.

– Отлично, – весело приветствовал я общество. (Я люблю, чтобы все были веселы, и всегда первый подаю пример.)

Мисс Элоиза вопросительно посмотрела на меня.

– Где вы пропадали весь день? – спросила она.

– После завтрака – в своей комнате.

– В пять вас там не было.

– Да, после работы я пошел прогуляться.

– Mens sana in corpore sano, – добавил профессор.

– Вполне понятно, – отозвался я.

– Родрик что-то опаздывает, – вдруг объявила профессорша.

– Какой Родрик? – пробормотал я в ужасе.

– Брат моей жены, сэр Родрик Глоссоп, должен сегодня к обеду приехать, – подтвердил печально профессор. – Он завтра читает лекцию в Кембридже.

Не успел я прийти в себя, как дверь распахнулась.

– Сэр Родрик Глоссоп, – доложила горничная.

И он вошел.

У доктора Глоссопа огромный лысый череп и глаза навыкате, никогда не сужающиеся до нормальной величины. Неудивительно, что он внушает мне ужас.