Пэлем Вудхауз - Дядя Динамит

Однако Гарольд Поттер не очень любил стихи. Даже гуляя при луне со своей Элзи, он рассказывал ей, в лучшем случае, как болят у него мозоли, натертые сапогами. Сейчас он думал о бутербродах с ветчиной и как раз представил себе, какой бутерброд съест дома, когда различил во мраке смутный силуэт. Подобно ему самому, тот притаился.

Полисмен поджал губы. Силуэт ему не понравился. Нет, не смутностью — в такой час трудно ее избежать, а неуместностью. Гарольд Поттер считал, что силуэтам нечего делать ночью в саду Эшендена, и, сильно волнуясь, вышел из-за дерева, видя перед собой большие буквы:

«БЕССТРАШНЫЙ КОНСТЕБЛЬ ИЗЛОВИЛ ОПАСНОГО ВОРА».

— У-у! — сказал он, хотя мог бы сказать: «Это что такое?», как и рекомендуется в справочниках. — У-уу! Чего вам тут нужно?

Сомнения в том, серьезно ли дело, мгновенно рассеялись. Силуэт подскочил и кинулся бежать. Поттер кинулся за ним, видя шапку:

«НОЧНАЯ ОХОТА В ТЕМНОМ САДУ».

Когда гонишься за кем-то по пересеченной местности, многое зависит от удачи. Беги они по треку, мало кто поставил бы на констебля, ибо он отличался не столько прытью, сколько солидностью. Но в таких погонях прыть еще не все. Силуэт обо что-то споткнулся, чуть не упал — и Поттер настиг его единым скачком, хотя и сам потерял равновесие. Обретя его, он оказался наедине со звездами и совами. Смутный силуэт исчез. Констебль держал что-то вроде неполного платья.

Именно тогда решился он подойти к дверям и позвонить. Вскоре ему открыли. Он вошел в холл.

Народу там было много. Если звонишь ночью в дверь, непременно привлекаешь внимание. Кроме личных друзей — кухарки, невесты, горничной Джейн и мальчика Перси, который чистил обувь и ножи, — констебль заметил сэра Эйлмера, напоминающего Клемансо в плохом настроении, леди Босток, напоминающую лошадь, а также их племянника, напоминающего большой помидор. Мало того, с дрожью ярости он увидел таких подонков, такие отребья Ист-Далиджа, как Джордж Робинсон и Эдвин Смит. Первый из них был благодушен, второй — беспокоен.

Констебль разгладил усы. Пробил его час, тот час, когда они все будут ползать перед ним. По крайней мере, он так думал, пока не услышал крика, который издал сэр Эйлмер, уснувший было после беседы с пятым графом.

— Да, сэр? — спросил ревностный констебль, немного испуганный его манерой.

— Это ВЫ трезвонили?

— Простите, сэр?

— КАКОГО ЧЕРТА?! Разбудить меня!.. Переполошить весь дом!..

— Я поймал грабителя, сэр.

— Где же он? Вы что, его отпустили?

— Выпустил, сэр.

— Кретин! Болван! Дурак! Идиот! — сказал сэр Эйлмер.

Констебль огорчился:

— Я не виноват, сэр. Когда я его схватил, порвалась… хм… одежда.

Предъявляя вещественные доказательства, он поднес их сэру Эйлмеру. Сэр Эйлмер всмотрелся.

— Это платье, — сказал он.

— Женская одежда, — уточнил Поттер. — Неизвестная особа пряталась в саду. Когда я ее схватил, она разорвалась.

Слова, несомненно, способные вогнать в дрожь, вызвали крик, точнее — женское восклицание «О-ох!». Зная, что невеста его воскликнет «Ой!», констебль заподозрил Джейн или кухарку, а сэр Эйлмер вообще заметил, сколько собралось народу.

— Эмили! — сказал он.

— Да, дорогой?

— Что они тут делают? — спросил он, переводя взгляд с кухарки на Джейн, с Джейн на Элзи. — Пусть идут спать!

— Хорошо, дорогой!

— Титан! — крикнул молодой голос. Элзи собиралась послушать новости, а там — по-дружески обсудить их, и ее независимый дух возмутился. Когда ей исполнилось семь лет, она перевозбудилась, ей стало худо, и ее увели с пантомимы. С тех пор она не знала таких разочарований.

— Кто это сказал? — спросил лорд Эйлмер.

— Я, — спокойно и строго отвечала Элзи Вин. — Титан и есть, можете меня уволить.

— И меня! — сказала кухарка, радуясь удачной мысли.

— Да и меня, — сказала компанейская Джейн.

Сэр Эйлмер вцепился в свой халат, словно хотел его разорвать, как пророк Ветхого завета.

— Эмили!

— Да, дорогой?

— Ты их разгонишь или нет?

— Да, дорогой, сейчас, дорогой.

Невыразимо страдая — кто-кто, а она знала, как трудно нанять прислугу,

— леди Босток отослала женщин. Остался только Перси, закуривший сигарету, радуясь тому, что мужчины могут теперь обсудить все толком.

Сэр Эйлмер перевел дух, словно оратор на собрании, с которого изгнали смутьянов.

— Поттер!

— Сэр?

— Расскажите все снова.

Констебль рассказал, и даже лучше, ибо сумел подыскать слова, а сэр Эйлмер внимательно выслушал.