Виктор Шендерович - Изюм из булки. Том 2

А вы говорите: Сколково.

На избирательном участке напротив моего дома с утра трудилась группа ряженых «а ля рюс» с баяном: этот унылый Москонцерт заманивал прохожих на исполнение гражданского долга.

Когда мимо шел я, мне от имени Российской Федерации спели песню «Виновата ли я, что люблю?».

Еле сдержался, чтобы не ответить.

Я шел восвояси, а мне в спину неслось: «…виновата ли я, что мой голос дрожал, когда пела я песню ему?».

Виновата, матушка, виновата! Соображать надо, кому отдавать свой дрожащий голос.

Приятелю позвонили и предложили заработок: взять открепительный талон — и в день выборов, в хорошей компании пофигистов, прокатиться на автобусе до Твери. И там, в Твери, за девятьсот рублей на рыло, пару-тройку раз проголосовать за «Единую Россию».

Приятель сам ехать побрезговал — решил подкормить одного своего знакомого старичка. Старичок сначала страшно возбудился, но потом оказалось, что он ослышался: решил, что за поездку ему заплатят не девять сотен, а девять тысяч…

Разобравшись со сметой, дедушка сказал печально и патриотично:

— За девятьсот рублей я Родину продавать отказываюсь!

Весной 2010 года я увидел удивительную рекламу отечественной водки. На щите было написано: «Десять лет выдержки».

О, да…

Реклама «Райффайзен-банка»: «Вы уже там, где другие будут только завтра»…

Что, уже там?

Реклама турагентства в день выборов смотрелась довольно нравоучительно: «ЕГИПЕТ. Я ЭТО ЗАСЛУЖИЛА».

Еще как заслужила.

До полного обрушения (египетского, покамест) оставался год.

Великий афорист Виктор Черномырдин гениально сформулировал разницу между эпохами Ельцина и Путина.

— В наше время тоже было много разной хуйни, но ведь была и надежда. А сейчас — какая-то безнадежная хуйня!

Как всякое внезапное освобождение духа, бурная митинговая зима 2012 года сдетонировала прекрасным весельем.

Над многотысячным митингом в Петербурге реял транспарант, адресованный самозванцам из «Единой России»: «Вы нас даже не представляете!».

А в Москве на проспекте Сахарова милая девушка держала в руках плакатик, обращеный лично к Путину: «Мы знаем, что вы хотите в третий раз, но у нас голова болит».

Когда я в шутку упомянул про «деньги Госдепа», полагающиеся (по версии Кремля) участникам протестных митингов, видный дипломат из посольства США печально, но твердо ответил:

— Простите, Виктор. Вас там слишком много, а у нас кризис.

Осенью 2012 сошедшая с ума Государственная дума Российской Федерации приняла новые ужесточения в закон «Об измене Родине».

Вадим Жук, узнавши об этом, всплеснул руками и протяжно крикнул этой самой Родине:

— Изме-ена!.. Да ты на себя посмотри! Кто к тебе вообще подойдет?

На так называемых «выборах» 2012 года Филипп Дзядко работал наблюдателем.

Вот его рассказ (почти дословно).

Около пяти часов утра на участке № 83 начали считать голоса. Путин-Прохоров-Прохоров-Путин-Зюганов-Прохоров-Путин-Путин-Путин-Прохоров-Зюганов-Прохоров-Путин-Миронов-Путин-Прохоров…

И всякий раз, когда произносилось слово «Путин», наблюдатель Кирилл Михайлов, возвышаясь над столом подсчета, приговаривал с оттягом: «с-сука».

И обводил собравшихся внимательным взглядом.

Это производило магнетический эффект.

Когда Кирилл, как боевая лошадь, внезапно вздремнул стоя, а слово «путин» уже было произнесено, все как-то растерянно посмотрели в его сторону.

«Сука», сказал Кирилл, и все вошло в привычную колею…

В Перу есть вулкан Huaynaputina.

Все ждем, не найдется ли чего-нибудь с таким дивным названием — поближе…

На углу, прислонившись к водосточной трубе, стоял пьяненький. Когда я проходил мимо, он сказал, глубоко пораженный:

— Специально телевизор выбросил, чтобы тебя не видеть, а ты тут идешь!

«Телезвездой» меня сделала Генеральная прокуратура.

14 июня 1995 года, на следующий день после возбуждения уголовного дела против программы «Куклы», я проснулся знаменитым. Начиная с 15-го я стал давать по несколько интервью в день, и некоторое время мне это нравилось (сил было много).