Андрей Баранов - Сказ о тульском косом Левше и крымской ай-Лимпиаде

В богатырских лагерях русских царит единообразие во всем. Тут же располагаются и солдаты, охраняющие гостей и священную особу императора от посягательств злодеев, а также участвующие в церемониях открытия и закрытия игр как актеры. Уланы раскинули бивуак посреди луга в окрестностях губернаторского дворца, занятого царем, в солдатских лагерях поблизости от них разместился полк конных гвардейцев императрицы, а казармы черкесов находятся на краю олимпийской деревни.

В день закрытия Игр, когда имели место быть бал и иллюминация, в семь часов вечера все стекались на олимпийский главный стадион. Всех вперемешку – придворных, дипломатический корпус, приглашенных атлетов и наставников-иностранцев и так называемых «русских олимпийцев», то есть богатырей из народа, допущенных на праздник, впускают на стадион. Мужчинам, за исключением атлетов-мужиков в национальных спортивных красно-белых одеждах с аляповатыми розами на плечах и купцов-меценатов, облаченных в кафтаны, строго предписано иметь поверх мундиров греческую хламиду – ибо праздник сей именуется «Балом в Олимпии».

На главном стадионе, зажатые в толпе, мы довольно долго ожидали появления императора и императорской фамилии. Едва солнце дворца, повелитель, возник на горизонте, как пространство перед ним расчистилось; в сопровождении своей благородной свиты он свободно, ни на миг не соприкасаясь с толпой, пересек поле, куда минутою прежде нельзя было, казалось, протиснуться ни одному человеку. Едва Его Величество скрылся из виду, волны крестьян-атлетов сомкнулись вновь. Так пенится струя за кормой корабля.

Большинство светских дам, особенно уроженки Петербурга, не знают родного языка; однако ж они выучили несколько русских фраз и, дабы не ослушаться императора, произносят их, когда он проходит рядом по стадиону, одна из них всегда караулит, чтобы вовремя подать условный знак, предупреждая о появлении императора – беседы по-французски тут же смолкают, и пространство оглашается русскими фразами,

Императору помогают в устройстве Олимпиады целые полчища архитекторов и художников, но сколько бы он ни напрягал свои силы, ему никогда не наделить псевдогреческий русский олимпизм тем могуществом, в каком ему отказано Богом.

Спортивная ярость англичан, французов, немцев, демонстрируемая ими на олимпийских соревнованиях, могла бы послужить доказательством тому, что и у самых цивилизованных наций зверство в людях не исчезло, а всего лишь задремало; и все же методичная, бесстрастная и неизменная жестокость русских атлетов-мужиков отличается от недолговечного бешенства французов. Мы увидели, как они мутузят своих всего лишь спортивных противников, ни в чем не изменяя своему характеру; они как будто исполняли свой долг. Если кому-нибудь когда-нибудь удастся подвигнуть русский народ на настоящую революцию, то это будет смертоубийство упорядоченное, словно эволюции полка. Русские точно так же подготовятся к грабежам от Смоленска до Иркутска, как готовились намедни к парадному олимпийскому маршу по Тавриде.

Въезжая в Тавриду, надо свою свободную волю оставить вместе с паспортом на границе. Вам хочется взглянуть на достопримечательности какого-нибудь атлетического дворца? к вам приставят слугу, который заставит вас отдать должное всему дворцу, сверху донизу, и присутствием своим вынудит разглядывать всякую вещь в подробностях – то есть на все смотреть его глазами и восхищаться всем без разбору. Вам хочется пройтись по спортивному лагерю – вас будет сопровождать офицер, в олимпийском госпитале вашим проводником будет главный врач; архитектор, выстроивший гипподром, сам проведет вас по всем его частям и сам объяснит все, о чем вы не спрашивали, – дабы утаить то, что вам интересно узнать.

Вежливость здесь превращается в разновидность слежки. Вот так вас и тиранят, под тем предлогом, что оказывают вам честь. Страна эта так устроена, что ни один иностранец не может разъезжать по ней не только беспрепятственно, но даже просто безопасно без прямого вмешательства представителей власти. Глядя на этих дрессированных медведей, я сожалею о медведях диких – русские покуда еще не просвещенные люди, но уже испорченные дикари.