Irag Pezechk-zod - Дядюшка Наполеон (пер. Н.Кондырева, А.Михалев)

Все на мгновенье притихли, а потом поднялся шум. Родственники наперебой расспрашивали дядюшку о причине его возвращения. В общей суматохе Асадолла-мирза с улыбкой подмигнул мне, а я незаметно кивнул ему с благодарностью. Дядюшка тем временем, играя свою роль, поздоровался с родственниками и, с усилием сказав несколько вежливых слов индийцу и его жене, объяснил, что в дороге у него неожиданно сломался автомобиль.

Отец сказал:

– Что ни делается, все к лучшему. В Кум никогда не поздно съездить. Даст бог, через месяц вместе поедем.

Индиец, чтобы поддержать разговор, заметил:

– Ага разлуку с женой не мог перенести делать, – и, словно вспомнив придуманную Асадолла-мирзой историю о веселом розыгрыше, добавил: – Теперь и сердце вернулось из Нишапура в Лахор.

Услышав слово Нишапур, дядюшка вздрогнул, но тотчас овладел собой и деланно засмеялся. Потом достал из кармана конверт и протянул его отцу:

– Как видите, адрес гостиницы, который вы мне давали, не пригодился. Оставьте его лучше у себя.

Я старался сохранить спокойствие, но при этом не мог оторвать глаз от конверта, который из протянутой дядюшкиной руки перекочевал в руку отца, а потом исчез в его кармане. Господи! Какую новую игру затеял отец с наивным стариком?

Дядюшка старался подавить тревогу и злость и не думать о присутствии индийца, равно как и о своем мрачном будущем. Он держался оживленнее обычного и, несмотря на то, что всегда с трудом переносил шутки Асадолла-мирзы, в этот вечер то и дело с ним заговаривал:

– А кстати, князь, куда это сегодня Дустали-хан упрятал ханум Азиз ос-Салтане?

– Я думаю, Азиз-ханум поехала к гробнице Давуда молить святого о помощи.

– О помощи?

– Да, чтобы святой избавил Дустали-хана от недуга и восстановил его силу. Потому что, как говорит сардар Махарат-хан, у Дустали-хана, к сожалению, сила отказ делать.

Индиец запротестовал:

– Я никогда такого не говорил.

– Я сказал – как вы говорите, то есть, по вашему выражению, – пояснил Асадолла-мирза. – Я не говорил, что вы это именно о нем сказали. Хотя о нем это все говорят. Да и вообще, даже по его лицу видно, что у него сила отказ делать.

Дустали-хан тихо, но с нескрываемой яростью сказал:

– Асадолла, я сейчас тебе так заеду, что…

– А что случилось, дорогой?! Хорошо, хорошо. Твоя сила вовсе даже отказ не делать!… Твоя сила постоянный расцвет делать!… Такой силе Рустам зависть делать!… Перед такой силой Геркулес бледность делать!

Когда ужин кончился, и гости уже встали, чтобы разойтись, дядюшка знаком велел Дустали-хану задержаться. Отец, вероятно, догадавшись, что дядюшка собирается допросить Дустали-хана, почему тот пригласил индийца, покачал головой, показывая, что это не нужно. В конце концов в зале остались только дядюшка и отец. Я не мог заставить себя идти домой, не узнав, о чем они будут говорить, и приложил ухо к двери.

Отец шепотом спросил:

– Все написали, как я вам сказал?

– Да, слово в слово. Прошу вас, постарайтесь доставить письмо как можно скорее. У меня крайне опасное положение.

– Не волнуйтесь. Завтра рано утром в известный вам город поступит соответствующее сообщение.

В залу, сварливо ворча что-то себе под нос, вошел Маш-Касем и направился к дядюшке:

– Ага, знаете, что этот паскудник сделал?

– Ты о ком, Касем?

– Да об этом индийце.

Дядюшка не на шутку встревожился:

– А что же он сделал?

– Полчаса назад вышел из залы, посмотрел по сторонам и двинулся в сад. Я потихоньку – за ним…

– Ты можешь побыстрее? Терпенья на тебя не хватает! Что потом?

– А зачем мне врать?! До могилы-то… Он, значит, сразу же подошел к тому большому шиповнику… Ох, и сукин же сын!… Встал там и нужду свою справил!

– Прямо под большой шиповник?!

– Да, ага. Прямо под большой шиповник.

Дядюшка переменившись в лице, схватил отца за руку:

– Вот видите!… Англичане… любым способом стараются мне досадить! Это – часть их плана! Они пытаются сломить мой дух, чтобы заставить меня безоговорочно капитулировать! Они начали психическую атаку!

Внезапно, откинув полу дорожного сюртука и схватившись за кожаную кобуру подвешенного к поясу пистолета, дядюшка закричал:

– Я этого индийца убью собственными руками!… Под мой большой шиповник!… Это – борьба недозволенными средствами!… Даже если мне потом придется погибнуть под пытками англичан, я накажу подлеца!…

Отец положил руку ему на плечо:

– Успокойтесь… Неосторожный муравей, свалившись в таз, себя не силой, а терпеньем спас… Терпите!… Когда сюда прибудут ваши друзья, они разделаются с индийцем.