Игорь Ушаков - Ветхий Завет с улыбкой

Интересное решение проблемы! Представляете, врываются к вам в вашу кооперативную квартиру омоновцы и размазывают вас по стенке: оказывается у вас дедушка был пират!

Давид согласился на это — чего не сделаешь ради Господа! — и выдал потомков Саула. Одного лишь пощадил царь — Мемфивосфея, сына Ионафана, сына Саулова, ради клятвы именем Господним, которая была между ним с Ионафаном.

Взял царь двух сыновей Рицпы, матери Мемфивосфея, и пять сыновей Мелхолы и отдал их в руки Гаваонитян, и они повесили их.

А говорят еще что сын за отца не отвечает… Не прав был Иззекиль, а вслед за ним спустя тысячелетия и семинарист-недоучка, ставший впоследствии лжепророком всего прогрессивного человечества.

Простил Господь Израиля. И, видимо на радостях, Давид начал очередную войну с Филистимлянами.

Однажды Иесвий, один из потомков Рефаимов, у которого копье было весом в триста сиклей меди, подкрался к отдыхавшему Давиду и хотел поразить его. Но тут как тут оказался Авесса и поразил Филистимлянского эсэра-убийцу. Тогда люди Давидовы поклялись, говоря: «Не выйдешь ты больше с нами на войну, чтобы не угас светильник Израиля».

С тех пор и повелось, что Верховный Главнокомандующий со своим Генштабом сидел глубоко в тылу, а с войсками, что на передовой, общались через порученцев, а позже и просто по телефону.

После этого многие потомки Рефаимовы пали от руки Давида и слуг его.

На радостях Давид сочинил песню и сам же ее исполнил перед народом. Некоторые из слов той песни, например, «Боже, царя храни…» были весьма популярны впоследствии.

Но Сущий, в сущности, буквально не может существовать без тусовок на земле. Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и почему-то приказал он Давиду произвести перепись населения — исчислить Израиля и Иуду. Почему это был гнев Господень? И почему Всемогущий не смог сам в мгновение ока пересчитать все людей?

Приказал царь Иоаву военачальнику, чтобы тот прошел по всем коленам Израилевым и Иудиным от Дана до Вирсавии, и исчислил народ. Пошел Иоав с военачальниками от царя считать народ, пересчитал и потом подал список народной переписи царю. По результатам всенародной переписи оказалось, что Израильтян было восемьсот тысяч мужей сильных, способных к войне, а Иудеян всего пятьсот тысяч.

И вздрогнуло сердце Давидово после того, как он сосчитал народ. Сказал Давид Господу:

— Тяжко согрешил я, поступив так. Ныне молю тебя, Господи, прости грех раба Твоего. Неразумно поступил я…

В чем грех Давида был, понять трудно. Но Богодухновенная Книга не поясняет греха Давидива. Может, были какие приписки с статотчету, посланному Господу? Теперь за давностью лет уже не выяснишь…

Однако такой человек, как Давид на самого себя напраслины брать не будет — значит, он чем-то нагрешил!

На другой день утром было слово Господа к Гаду-пророку (не забыли? Гад — это не ругательство а имя такое), прозорливцу Давида:

— Пойди и скажи Давиду, что я предлагаю ему на выбор три наказания, пусть выберет себе любое.

Этот момент был судьбоносным для всего человечества: Господь дал право Человеку выбирать себе наказание самому. Это ли не зачатки пресловутой западной демократии?

Пришел Гад к Давиду, и возвестил ему:

— Это я — Гад и Гадом буду! Избирай себе, быть ли голоду в стране твоей семь лет, или чтобы ты три месяца бегал от неприятелей твоих, или чтобы в продолжение трех дней была моровая язва в стране твоей?

— Тяжело мне очень, — сказал Давид Гаду, — но пусть впаду я в руки Господа, ибо велико милосердие его, только бы в руки человеческие не впасть мне. От врага бегать я уже стар…

И избрал себе Давид моровую язву для народа своего во время жатвы пшеницы. В результате такого эгоистического выбора Давида послал Господь язву на Израильтян от утра до назначенного времени (ну, это как сержант велел солдатам копать траншею от дерева до полудня). И началась язва в народе и умерло из народа, от Дана до Вирсавии, семьдесят тысяч человек. Ангел Божий уж было простер руку свою на Иерусалим, чтобы опустошить его, но Господь в последний момент сказал Ангелу, поражавшему народ: «Довольно, опусти руку твою».

Еще бы! Не хватало Господу убить и собственного помазанника! Пусть уж лучше безродные людишки мрут.

Но Давид проявил невиданное гражданское мужество, обратясь к Господу:

— Вот, я согрешил, я — пастырь поступил беззаконно… А эти овцы да бараны Господни, что сделали они? Обрати на меня и на дом мой руку свою. Пошто же людям-то страдать!