Михаил Крюков - Разговорчики в строю. Лучшее за 2008-2009 годы

– Минута тридцать секунд, – сказал начальник АГП майор Окорочков, и отеческую ласку выдавал усталый голос старого солдата. – Ты уложился в норматив, сынок!

И, отдав воинское приветствие, рядовой Аладушкин отправился в аппаратную. На душе было светло – он справился с учебной задачей и мог готовиться к новым свершениям.

Так в подразделении, где командиром офицер Окорочков, проводятся плановые занятия по специальной подготовке. Под руководством майора Окорочкова коллектив АГП уверенным шагом идёт к победе развитого социализма!»

Сказать, что заметка имела успех – значит не сказать ничего. Четвёртый отдел стонал и подвывал, читать приходили солдаты и офицеры из других отделов, Северный Олень согласился признать меня равным себе, а к исходу дня заметка исчезла, вырезанная чьим-то заботливым лезвием на память. Скорее всего, рядовым Аладушкиным.

Вдохновлённый успехом, я с удовольствием каждый месяц выдавал новую заметку про то, как «в подразделении, где командиром офицер Окорочков», проводятся плановые занятия по боевой и политической подготовке, комсомольские собрания и ленинские зачёты. При этом я никогда не забывал отметить, что «под руководством майора Окорочкова коллектив АГП уверенным шагом идёт к победе развитого социализма». Обрадованный неожиданным интересом личного состава к настенной печати, замполит отдела просил меня отдавать ему статьи в нескольких экземплярах – заметки по-прежнему вырезались на память.

Александр Васильевич Окорочков никогда не читал солдатскую стенную печать, зато её всегда читал начальник четвёртого отдела майор Герцен. И Герцену было обидно, что в заметках трёх его «родных» отделений корявым языком мусолится бесконечная тема о том, как «плохо вели себя в этом месяце некоторые солдаты нашего отделения», а прикомандированное подразделение уверенным шагом идёт к победе развитого социализма под руководством майора Окорочкова. Герцен начал подкалывать ничего не подозревающего Окорочкова на совещаниях, называя его «Великим кормчим», и интересуясь, далеко ли ушёл к сияющим высотам коллектив АГП под его мудрым руководством.

Сначала Александр Васильевич не почуял худого, рассудительно списав странности Герцена на тяжёлые условия службы в Заполярье. Но как-то ночью, будучи ответственным по отделу, и слоняясь из угла в угол, он набрёл-таки на «Орбиту».

– Юрий Анатольевич, как вы могли?! – потрясённо спросил он при встрече.

С тех пор я больше не писал заметок в «Орбиту».

Слух о том, что в старейшую 129-ю дивизию привезут полюбопытствовать Самого, поначалу особо никого не впечатлил. Ну, в самом деле, разве можно напугать закалённых в разнообразной показухе офицеров придворной Краснознамённой очередным визитом очередного высокого гостя, пусть даже у него пятно на полбашки и консенсус на устах?

Да чего там, решили между собой пестрожопые лейтенанты и старлеи, не первый день замужем. Опять же, пока неясно, насколько правдиво брешут штабные, а помирать на службе так и так целыми сутками приходится. В общем, хуже не будет, это уж по любому.

Тёртые капитаны с майорами были не столь благодушны: развитое до невероятной степени чутьё собственных задниц подсказывало им, что такого масштаба показухи ещё не случалось даже во много повидавшем Краснознамённом ДВО. [73] ДВО – Дальневосточный военный округ. Одно дело косоглазых северокорейцев [74] Кстати говоря, любимым развлечением политуры в преддверии визита сынов Ким Ир Сена было успеть своевременно закрасить плакаты, изображающие коварных китайских ревизионистов в синих мундирчиках. А после показухи – немедленно восстановить, чтобы не утерять ни полградуса накала политвоспитательной работы. Этот идиотизм имел под собой вполне надёжное идеологическое обоснование: считалось, что Северная Корея с Китаем дружит. В отличие от нас. по полигонам таскать, а тут всё же Главный Человек СССР. Нихрена не смешно…

«Да-с, Горби вам не хер собачий», – сурово чесали репу подполковники. В особенности те, кто на собственной жопе успел прочувствовать необычно крепкие пинки комдива, пока, правда, без конкретного смыслового наполнения.

Комдиву с начальником политотдела однозначно было не по себе. С одной стороны, практически уже согласованное на Самом Верху посещение вверенного им соединения Генеральным секретарём ЦК КПСС в случае успеха должно было стать ракетным трамплином к вожделенным чинам и наградам. С другой, остро беспокоило предельно ясное понимание того неприятного обстоятельства, что даже самый малый неуспех непременно обернётся публичным разрывом филейной части на двадцать четыре жирных куска с последующей пожизненной ссылкой куда-нибудь в Сковородку. [75] Сковородино – абсолютно гиблое место на карте Амурской области. Посещать не рекомендуется даже записным экстремалам. Дилемма эта создавала в командирских мозгах напряжение невероятное и подталкивала к малодушно-нереальным пожеланиям отмены всех и всяческих показух во веки веков.