Михаил Мишин - Почувствуйте разницу

— Не может быть, чтобы в дебютной, — сказал Супонин с сомнением. Неужели до этого дошло дело?

— Ты что ж, мне не веришь? — спросил Брикетов. — Ведь ты пойми, Коля, ведь дебют — это ж самое начало. А уж как начал, так и кончил.

— Это точно, — сказал Супонин, выбрасывая свою бумажку в окно. — Кончил дело — гуляй смело.

— А знаешь ты, сколько на свете всевозможных дебютов? — спросил Брикетов. — Их тыщи. Всяких там испанских гамбитов.

— Я королевский гамбит знаю, — сказал Супонин. — Пешкой от королевы.

— Королевы нету, — сказал Брикетов. — Королева — это ферзь. А тура это ладья.

— Ну да, — согласился Супонин. — Ладья — это тура, а офицер — это слон.

— Ну что, — спросил Брикетов, — сыграем?

— Давай доставай, — сказал Супонин. — А то не успеем оглянуться приедем.

Брикетов снял с полки сумку и достал шахматную доску.

— Прямо на коленях? — спросил он, раскрывая доску-коробку.

— А где же? — сказал Супонин, глядя на действия Брикетова.

— Жаль, третьего нет, — сказал Брикетов.

— Будний день, — сказал Супонин, оглядывая почти пустой вагон.

— Пики — козыри! — объявил Брикетов, кончив сдавать. — Я хожу, у меня шестерка.

— Ходи! — сказал Супонин, разворачивая карты веером. — Это тебе не "е-два е-три"!

На черно-белую доску шлепнулась первая карта.

Электричка подъезжала к первой остановке.

— Дела! — сказал Супонин, складывая газету. — Дела-а! Слышь, физики новую частицу нашли!

— Иди ты! — обрадовался Брикетов.

— Вот если хочешь знать, кого я по-настоящему уважаю, — сказал Супонин, — так это я тебе скажу кого.

— Мясников? — предположил Брикетов.

— Это-то да, — сказал Супонин. — Это само собой. А помимо мясников я еще уважаю научных деятелей, в том числе и ученых. Математиков там, химиков, физиков…

— Физика — это да! — сказал Брикетов. — Физика — это… — он поискал слова, — царица полей!

— Царица полей — это пехота, — возразил Супонин. — И еще кукуруза. А физика — это царица наук. Я это прочитал в журнале "Наука и жизнь".

— Правильно написано, — определил Брикетов. — Я тебе больше скажу: я об этом сам думал. И выходит, что все великие люди были физиками. Ломоносов — раз, Архимед — два, и потом этот, ну как его?.. Альфред, что ли?

— Альберт Эйнштейн, — важно сказал Супонин.

— Во-во! — сказал Брикетов. — Только что он изобрел, я забыл.

— Он то изобрел, что все относительно, — сказал Супонин.

— Постой, — сказал Брикетов. — Разве это он, а не Циолковский?

— Ты все спутал, — сказал Супонин. — Циолковский — он не по этому делу. Он все открыл насчет космоса. Он, если хочешь знать, самый был великий гений, хотя и глухой. Я про него кино смотрел. Так он там только через трубку слышать мог.

— Ну и что? — сказал Брикетов. — Это ничего не значит. Вот у тещи моей бывшей…

— Погоди, — сказал Супонин. — Я тебе еще про этого хотел досказать, про Альберта. "Все, — говорит, — относительно". Взять хоть тебя. Ты мужик здоровый. А из чего состоишь?

— Из чего? — Брикегов пожал плечами. — Из мяса. Из костей и мускулатуры.

— Вот, — сказал Супонин. — А мясо из чего?

— Из жил, — сказал Брикетов.

— Из атомов! — с торжеством сказал Супонин. А атомы относительно тебя — фигня. Их и в микроскоп не видать.

— Колоссально, — сказал Брикетов. — А вот атомы из чего?

— Из частиц, — сказал Супонин, подумав. — Из частиц и материи.

— А материя? — не отставал Брикетов.

— Неизвестно, — сказал Супонин. — Про это ничего не написано. Может, сами не знают.

— А может, и знают, — сказал Брикетов, — да это государственная тайна.

— Ну, что тебе сказать, — вздохнул Супонин. — Непростая вещь — физика. Там еще бывают другие законы. Например, закон, что плюс на плюс будет минус.

— Закон бутерброда, — сказал Брикетов. — Как ни роняй — все маслом вниз. Я вчера уронил — точно! Я еще два раза попробовал, для опыта. Как из пушки маслом книзу, и все!

— А потом? — спросил Супонин.

— Потом съел, — сказал Брикетов. — А вот ты про закон сосудов слыхал?

— Закон сосудов? — Супонин оживился. — Это как? Сколько вольешь, столько и выпьешь, что ли?

— Ну, в общем, да, — сказал Брикетов. — Это если, значит, разные сосуды соединить, так вода будет на уровне, понял? А если разъединить, так потечет.

— Ежу понятно, — сказал Супонин. — Мне про этот закон вчера один физик объяснил. С тридцать девятой квартиры. "Зайдите, — говорит, — у меня опять в ванной течет".

— Пойдешь к нему? — спросил Брикетов.