Славомир Мрожек - Хочу быть лошадью - Сатирические рассказы и пьесы

Дедушка.Что-то, как будто…

Внук (заинтересовавшись). Что, Дедушка, что? (Дедушка многозначительно показывает пальцем на подслушивающего Окулиста. Тот, заметив, что его маневр оказался раскрытым, снова начинает расхаживать, притворяясь, что занят изложением своих взглядов.)

Окулист.Только в современном обществе люди науки стали пользоваться надлежащим уважением. Не забывайте, что со времен Парацельса наш авторитет неизмеримо возрос. Это мы намечаем новые пути человечества. Пожалуйста, немедленно возвратите мне очки. (Дедушка наклоняется к Внуку и что-то шепчет ему на ухо.)

Внук.Не может быть! (Дедушка снова что-то шепчет). Ты это точно знаешь?

Дедушка.Хо-хо!

Окулист.Кто может предвидеть, какие еще открытия переделают нашу жизнь? В каком направлении будут развиваться отдельные области знания? Мышление, эта способность, которая даже необразованного человека так недосягаемо высоко ставит над животными, лежит в основе этих достижений. А во главе этого огромного шествия человечества, этой процессии, торжественно идущей сквозь явления природы, этого крестового похода в страну хаоса и случайностей, идут капелланы науки, идем мы, настоящие предводители армии, имя которой — человечество. Простите, я должен на минуту выйти. (Во время этого монолога Окулист маневрировал так, чтобы оказаться как можно ближе к двери. Тем временем Внук отрезал ему путь к выходу.)

Внук.Что это вы вдруг так побледнели (стоят некоторое время друг против друга молча) ?

Окулист.Побледнел? Странно…

Внук.Как стена. Или, если сказать точнее, — ха! ха! — как мертвец.

Окулист.Метафора.

Внук.Может быть. Мы не ученые. Мы стреляем.

Окулист.Где дверь? Я плохо вижу… У меня в глазах такой туман… Я хотел бы выйти. Вы сами сказали, что я бледен.

Внук.Ну, это нам не помеха. Я хотел бы задать вам несколько вопросов.

Окулист.Я не готов. Итак, в чем дело?

Внук.Вы, наверно, хотели сказать — в ком?

Окулист.Я никого не знаю, я ни в чем не принимал участия, я не знаю никаких адресов. Я ничего вам не скажу.

Внук.А если я спрошу по-хорошему?

Окулист.Что вас интересует?

Внук.Почему вы хотели, чтобы Дедушка стрелял в мишень или в птичек?

Окулист.Во имя гуманизма и сохранения моральных принципов сосуществования между людьми.

Внук.А почему вы хотели отобрать у Дедушки ружье?

Окулист.Я думал… я думал, что это может стать опасным, и поэтому…

Внук.Опасным? А для кого?

Окулист.Как-никак, это старый человек, наверно, очень честный, но потрепанный жизнью, зрение ослаблено… В конце концов, он может ошибиться!

Внук.Я спрашиваю, для кого опасно?

Окулист.Ну, вообще. Для всех.

Внук.Для всех! Посмотрите на меня. Разве я боюсь этой опасности? Нет. А сказать вам, почему?

Окулист.Откуда я знаю… может быть, отсутствие воображения…

Внук.Я не боюсь, потому что я не… Вы знаете, что я не… Ну? Ка… Ка… Ну, смелее!

Окулист (заикаясь). Ка… Ка…

Внук.Ну, Ка… Ка… Каро…

Окулист.Каро…

Внук.Ка́роль… ль…

Окулист.Ка́роль.

Внук.Ну, вот видите (пауза).

Окулист (про себя). Нет, это уже слишком.

Внук.Ни один простой честный человек на свете ничего не имеет против того, чтобы Дедушка выстрелил. Те, у кого совесть чиста, могут спать спокойно. Но Ка́роль! О! Он трясется от страха. И правильно. Потому что знает, что мы его найдем везде, а тем более теперь, когда у Дедушки есть очки!

Окулист (истерически). Почему вы не даете мне выйти? Это недемократично!

Внук.Еще того лучше! В эту минуту миллионы простых спокойных людей во всем мире входят и выходят, когда хотят. Самые обычные двери на петлях, раздвижные или, наконец, маятниковые, занавеси из бисера или циновки — скрип и шорох этих дверей раздается непрерывно, свободно и радостно. Только вы, только вы не принадлежите к этим веселым массам! Разве это наша вина?

Окулист.Что вы имеете против меня?

Внук.Вы — Ка́роль.

Окулист.Нет!

Внук.А кто протестовал, когда я сказал, что ружье уже двадцать лет как заряжено и что такое положение вещей не может дольше продолжаться? Кто хотел принудить Дедушку к чтению?