Дмитрий Ненадович: Бестолковые рассказы о бестолковости

(Да, между нами, сообщу вам под очень большим секретом: не только М. Вебера не читали многие начальствующие военные. Только об этом — никому. Тс-с. Очень обижаются.

И как тут (потихоньку) не вспомнить старый анекдот:

Идет как-то один начальствующий военный и держит в руке книгу. Навстречу ему попадается другой начальствующий военный, и между ними завязывается следующий диалог:

— Что это ты такое несешь? Очертания какие-то знакомые…

— Да вот, решил книгу прикупить.

— Это зачем же ты такое придумал? К чему все это? — искренне удивился вопрошавший начальствующий военный. — У тебя ведь одна уже есть!)

Но вот, к примеру, ежели представить себе такую гипотетическую ситуацию: начальствующий военный решил наказать неначальствующего военного и пытается письменно сформулировать причины наказания, составить, так сказать, некое подобие обвинительного заключения. Вот сидит этот начальствующий, согнувшись, задумчиво грызет карандаш, затем вдруг вскидывается, по телу его проскакивает электрический заряд, он решительно подносит карандаш к листку бумаги, и… рука его в бессильной импотенции плавно опускается на стол, позвоночник принимает привычную сколиозную форму. Сидит он час, другой, а в голове его бродят одни и те же мысли или тех же мыслей жалкое подобие: «Так за что же я хотел наказать этого военного? А-а-а, он же чистил сапожищи свои вонючие в необорудованном для этого месте! Так, а почему же он так грубо попирал нашу строгую армейскую дисциплину? Не такой же он наглец-то на самом деле. Не успел еще им стать. Только ведь присягу принял. Радостный такой был. Видимо, все же куда-то он не успевал. Куда же мог не успевать он? Ах да! Построение же я тогда сдуру объявил дополнительное! А почему сдуру? Потому что шестое за день? Ну и что, этих военных надо ведь почаще собирать в организованную кучу. Собирать, чтобы непрерывно пересчитывать их и при этом непрерывно поучать этих обалдуев. Жизни совсем еще не знают они, сосунки эти. Вот такая у меня от этого тяжелая служба получается. А то ведь расползутся, сволочи, ужами по углам, кого же тогда поучать, на ком, спрашивается, оттачивать свое ораторское искусство? Погоди-ка, когда же я объявил это злополучное построение? По-моему, в 19.00. Да, точно, этот военный как раз из наряда по свиноферме пришел в грязных своих сапожищах. А тут — построение. А в строй в грязных сапогах нельзя. А место для чистки сапожищ на первом этаже. Так, а мы-то на пятом! Безвыходная ситуация сложилась для этого военного: в строй встанет в грязных сапогах — накажут, сбегает на первый этаж — опоздает на построение, все равно накажут. Вывернуться захотел. Уйти от наказания. Не тут-то было! Двадцать лет служу уже. У меня не проскочишь! Постой-ка, а что нам собственно мешает оборудовать места для чистки сапожищ на каждом этаже? Да вроде бы ничего. Но это ведь надо потрудиться, попотеть, так сказать: то выписать, это организовать, здесь проконтролировать. Ну а почему бы и нет? А оно мне надо? Мне что, за это звезду дадут? Вот, правду говорили ведь мне старшие о вреде всяческих никому не нужных раздумий в армии. Стоп, стоп, стоп. Даже интересно стало. Это же что уже в итоге получается? Что же это в конце-концов вырисовывается-то? Что я же, оказывается, еще и виноват в том, что эта сволочь не там свои облитые помоями сапоги почистила? Все, оказывается, в итоге из-за лени моей произошло?! А пошло оно все на…! До чего ведь додумался! К черту все эти дурные мысли! Пусть бегают и строятся. Здоровей будут. Тоже мне, умник нашелся. Вот ужо я накажу этого урода. Непременно накажу. И без всяких казенных бумажек. Нет, это просто возмутительно, куда этого военного ни попытаешься поцеловать, у него везде оказывается жопа. Вот и сейчас, казалось бы, нет его рядом, сволочи этой. А все равно ведь ввел, поганец, в душевное расстройство командира своего».

(Ну как тут не вспомнить еще один старый военный анекдот — сказку со следующими действующими лицами:

Медведь — высоковоенноначальствующий.

Волк — просто военноначальствующий.

Заяц — военный.

Суть анекдота заключалась в следующем:

Волк постоянно придирался к зайцу и оскорблял его действием. К примеру, вызовет зайца в канцелярию. Заяц заходит без шапки, а волк ему: «Почему без шапки?!» И в табло его заячье лапой своей волчьей. Другой раз вызовет — заяц заходит уже в шапке. Волк: «Почему в шапке?!» И опять в табло. Надоело это все зайцу. Пожаловался он медведю, так, мол, и так — и так нехорошо, и эдак. Медведь вызвал волка и строго поговорил с ним: «Ты что же, волчья твоя морда, вытворяешь?! Ты хоть понимаешь, дубина ты неотесанная, что позволяешь себе издеваться над подчиненными? У тебя что, пластинка что ли заела — „в шапке“, „без шапки“? Разнообразить надо бы как-то воспитательную работу с подчиненными. Например, вызвал бы ты этого зайца и попросил бы его купить тебе сигареты. Он бы сходил, принес бы тебе сигареты с фильтром, а ты бы ему: „Почему с фильтром?!“. И в репу. А если принесет без фильтра: „Почему без фильтра?!“ И в пятак. Учись, волчара, пока я жив».