Павел Асс - Штирлиц, или Корейский вопрос

На головном бронетранспортере ехал Штирлиц. В бинокль он осматривал окрестности и, если видел неподалеку что-нибудь подозрительное, стучал по люку, давая Борману сигнал пустить туда снаряд. От взрыва снаряда корейцы разбегались, как кролики, и армия «Центр» успешно продвигалась дальше.

Наконец, упарившись в машине, Борман вылез из люка и присел на броню рядом со Штирлицем. Душа Бормана пела и он затянул песню:

– Вставай проклятьем заклейменный…

– Совсем Борман съехал под старость лет! – воскликнул Айсман.

– Ой, простите! – смутился Борман. – Я хотел сказать: Гитлер зольдатен…

И все хором подхватили:

– Гитлер зольдатен!

За двадцать семь километров от Пхеньяна в маленькой деревушке армия Штирлица наткнулась на брошенную машину с ящиками женьшеневой водки.

Эсэсовцы с радостными криками откупоривали бутылки и пили прямо из горла, тут же закусывая находящимися в бутылках корешками женьшеня.

– Пожалуй, пора делать привал, – решил Штирлиц.

– Точно! – согласился Айсман, осматривая добычу. – Вот оно – изобилие!

Расположились на постой в сельсовете, эсэсовцы освежевали пойманную на лугах живность и устроили грандиозный шашлык. Лучшие куски принесли Штирлицу.

– Борман, – спросил Штирлиц, откусывая мясо с шампура, – что мы сделаем с Ким Ир Сеном, когда захватим Пхеньян?

– Что за вопрос? Повесим!

– А как же религия? Ведь вам, кришнаитам, никого убивать нельзя?

– Так это не я, это же ты его повесишь! – резонно заметил бывший партайгеноссе.

Эсэсовцы доели шашлыки, допили захваченную водку и завалились спать. Заснул и Штирлиц, уставший после стольких бурных событий.

Ночью северные корейцы под руководством чекиста Пака ползком подобрались к деревушке. Часовых не было, нападения никто не ждал, пьяные захватчики храпели во сне, как младенцы. Корейцы повязали их сетью, погрузили в фургоны и увезли в тюрьму.

Штирлица и Бормана опознал лично товарищ Пак, поэтому их связывать не стали, а бережно перевезли в гостиничный номер, откуда они сбежали два дня назад.

Штирлиц мог бы запросто проснуться, но ему снился интересный сон, и он хотел его досмотреть. А Борман и не знал, что он спит, поскольку ему снился мавзолей с надписью «Штирлиц», возле которого Борман нес свою бессонную вахту, причем в двух экземплярах – по краям от резных дверей из красного дерева…

Штирлиц проснулся на следующий день, ровно после обеда.

В кресле у окна сидел Пак Хен Чхор. Ковыряя в зубах зубочисткой, корейский чекист увлеченно читал речь Великого вождя Президента Ким Ир Сена, которую тот должен был произнести сегодня вечером в честь ликвидации опасного заговора и разгрома немецко-фашистских войск под Пхеньяном. Речь еще не была произнесена, но зато была уже издана и роздана самым преданным корейцам.

Штирлиц проснулся сразу же, как из ружья. Он свесил ноги и присел на кровати, хмуро взглянув на корейца, потом перевел взгляд на сопящего в соседней кровати Бормана.

– Борман, подъем! – скомандовал русский разведчик. Борман не отвечал. – Борман, танки!

– А! Что? Дайте гранату! – встрепенулся Борман и вскочил, как лунатик, не открывая глаз. – Мы где?

– В гостинице, – ответил Пак, откладывая речь и торжественно вставая. – Товарищ Штирлиц и товарищ Борман! От имени корейского правительства, от Великого вождя Президента и Победителя фашизма Ким Ир Сена, и от всего корейского народа, в частности, выражаю вам благодарность за раскрытие заговора против идей чучхе!

– А что, заговор уже раскрыли? – спросил Борман, продирая глаза.

– И еще как! И только благодаря вам, русским контрразведчикам! Вы – настоящие профессионалы! Я горд, что работал рядом с вами! Я восхищен! Как удачно вы завлекли заговорщиков в ловушку и напоили их до скотского состояния. Это позволило нам их обезвредить без всяких потерь. Кроме этого, вы выявили, как много еще было скрытых врагов народа у нас в стране! А как вы угнали самолет! Это просто класс! Отличный способ втереться в доверие к заговорщикам! Все наши чекисты были от этого просто в восторге! Мы теперь каждый раз так будем делать!

Штирлиц и Бормана переглянулись.

– Теперь ваши имена будут произноситься в Корее с трепетом, как «дорогой товарищ Штирлиц» и «дорогой товарищ Борман».

– Нет, только не это!

– Ничего, привыкнете. Итак, задание выполнено, вам пора возвращаться в Советский Союз, передайте привет и наилучшие пожелания дорогому товарищу Леониду Ильичу! А вот ваши билеты на самолет.