Дмитрий Ненадович - Анти-Духлесс

С этими словами Жека покидает заметно посвежевшие апартаменты и выходит на Невский проспект. Вова кубарем выкатывается следом. Они не спеша идут по Невскому и сворачивают на Литейный проспект. Далее идут они по Литейному и сворачивают на улицу Жуковского. На улице Жуковского они заходят в один из знаменитейших питерских «Блиндональдсов» и уютно располагаются за столиком в углу зала. Вернее, уютно располагается за столиком пока только один Жека. Вова в это время угрюмо стоит в очереди на раздачу. «Ничего-ничего, — думает Жека, — пусть попарится. Та еще отстойно-питерская штучка! Внешне вроде бы как смирился он с подавлением бунта на мятежном броненосце «Потемкин», а на самом деле чувствую, просто всеми фибрами чувствую, что держит он, гнида, тяжелый кирпич за продажной своей пазухой. В настороженной Жекиной голове вдруг начинает звучать предательски-пошлая попсовая песенка: «Не ходи к нему на встречу, не ходи! У него гранитный камешек в груди». Усилием воли Жека подавляет звучание: «А при случае метнет ведь гадюка тяжеленную свою каменюку! И будет случай этот сам же создавать. А вот поэтому-то и хрен тебе, сволочь. Никаких «культурных программ». Сегодня устроим исключительно трезвый день! Что бы без всяких там the telok и пьяно-обдолбанных разборок! А потому не будет у вас Вова компроментирующих меня видеоматериалов, с вашими подлыми комментариями: «Человек похожий на Евгения Дюринга…». Не дождетесь!»

Предстоящий разговор был действительно не из приятных и поэтому Жека намеренно не пошел в свой любимый кабак, претендующий на громкое название — «СССР». Не захотел он подпускать туда дополнительную дурную энергетику. Ее там и так в последнее время стало слишком много. Может быть, это происходило из-за всех этих эклектических сочетаний исконно русских блюд с прозападным «Hennessy VSOP». А может быть, все это происходило из-за этих чуждых нашему недавнему строю стаканов для их отстойного, часто отдающего сивухой и насквозь буржуазного «вискаря». Тем более, в эти мерзкие стаканы, опять же, предлагалось непременно и наливать все то же нерусское «Hennessy VSOP». В общем, что-то там друг другу постоянно противилось и противоречило. Наверное, это было связанно с продолжающейся ломкой эпохи. Эпохи великого СССР. И поэтому Жека не хотел устраивать в «СССР» никаких заведомо скандальных встреч. Тем более, что собирался он провести в этом кафе остаток сегодняшнего и весь последующий день с более приятными, чем Вова людьми. А для этого надо было поскорее избавиться от Вовы, предварительно в чем-нибудь его изобличив. А уж замаскировать потом всю свою праздность под продолжение деловых встреч с представителями опального филиала не составляло для опытного Жеки большого труда. Замаскировать и тем самым, выиграть хотя бы еще один день для дополнительной оплаты своих непомерных командировочных расходов. Маркетолог-то, он ведь просто обязан быть предельно рачительным. Это у него должно быть в крови. А у Жеки все это было. И не только в крови. Поэтому он ограничился тем, что наказал Вове взять для него порцию жареных пельменей и большую кружку клюквенного морса, а сам погрузился в чтение отчета. Отчет был очень коротким и содержал чуть больше ста листов. Поэтому к тому времени, когда Вова наконец поставил подносы с яствами на стол, Жека уже все успел прочитать. Он не только все прочитал, но и все уже понял.

— А ведь вы, Вова, крыса, — доверительно сообщил Жека своему собеседнику, с хрустом надкусывая жаренную корочку пельменя, — вы ведь, Вова, скрысили у великой компании «OBSERVANT PUC-PUC COD INTERCORPORATION» целых тридцать тысяч зеленых американских рублей.

— С чего Вы это взяли, Евгений, — ошарашено пялит на Жеку честные глаза Вова, — как Вы вообще могли такое про меня подумать?

— Поймите, Вова, ваше ослиное запирательство лишено всякого смысла. Лучше сразу, пока я буду доедать пельмени, выкладывайте деньги на стол. А я, со своей стороны, обязуюсь написать хороший отчет Генеральному о вашей эффективной работе. В противном случае, я напишу отчет другого содержания, но уже в нашу СБ.

— И все-таки Ваши утверждения нуждаются в доказательствах, — уже не так уверенно говорит Вова и нервно отхлебывает кисель.

Жека внимательно смотрит на Вову и ест его глазами. Он просто физически чувствует, как напряглась Вовина холка и запульсировал его двойной пах. Первый пах кричал Вове: «Признайся, сволочь. Отдай деньги». Второй пах ему громко противоречил: «Молчи, дурак. Лишишься дачи».