Дмитрий Ненадович - Анти-Духлесс

После нескольких неудачных попыток Жека, наконец-то, дозванивается. Серега почему-то находится на его территории. В Ростове он, почему-то. Топы, говорит, послали. А дальше, тоже что-то мучительно мычит. Ага, вот говорит, что его очень хорошо там принимают. Что тут, спрашивается, удивительного? Люберчан везде хорошо всегда принимают за исключением этого Питера. Они тут в Питере, видите ли, всегда сами с усами. Им, видите ли, Люберцы не указ. Вот и теперь пожинает Жека плоды этого скотского отношения. В Ростове бы уже не меньше трех гавриков сидело с раннего утра у двери его роскошного номера в ожидании того счастливого для них момента, когда Жека, насладившись содержимым предварительно затаренного холодильника, соблаговолит вальяжно к ним выйти и вникнуть в их нужды и чаянья. А тут… Ничего-ничего. Это все до поры, до времени! Не на того напали. Главное — это ведь во всем тщательно разобраться. А потом уже можно и наказать первого попавшегося.

Что же Серега? Вот и он тоже что-то мямлит в Жекином Ростове о крысятничестве у себя в Питере. О крысятничестве некоего Вовы Забулдыкина! У этого поганца Вовы, видите ли, уже давно не растут показатели продаж стратегического продукта, а рекламные бюджеты при этом у него как-то подозрительно год от года увеличиваются. Надо бы этого гада пощупать за вымя. Почему сам не приехал щупать? Не знает. Послали его зачем-то в Ростов. Пути начальства неисповедимы. В конце разговора Серега передает Жеке привет от Ирочки. «Она здесь, — говорит он ему, — рядом со мной! Ну все, пока. Мне некогда. Действуй — злодействуй!»

Ну вот, теперь вроде бы более-менее все ясно. В деле, наконец-то, появилась первая фамилия. А вместе с фамилией появился, наконец, у Жеки довольно приличный шанс разобраться в этом запутанном деле. Но его нечаянную радость неожиданно спугнула вдруг проснувшаяся в нем дикая ревность. Дело в том, что упомянутая Серегой Ирочка была его любимой ростовской проституткой. Кроме того, она по совместительству работала еще и офис-менеджером филиала «OBSERVANT PUC-PUC COD INTERCORPORATION». И каждый Жекин приезд в Ростов проходил по почти одному и тому же сценарию. До обеда он выслушивал отчеты о проделанной работе и разруливал щекотливые нюансы провинциальных рыночных ситуаций, а уже начиная со второй половины дня и до самого позднего утра развлекался он с безотказной Ирочкой. Вначале они вместе планомерно объезжали все сколь-нибудь значимые ростовские кабаки. И нельзя было ничего пропустить им в этой планомерности. Все дело было в том, что в каждом из этих кабаков просиживало свою яркую, полную интересных событий жизнь великое множество общих друзей Жеки и Ирочки. И все это великое множество общих друзей всегда их обоих с большим нетерпением ждало. Особенно нетерпеливо ждало оно всегда именно Жеку. Дата его очередного приезда почти всегда была всем друзьям этим известна. И поэтому они каждое свое утро начинали с того, что в остервенелом нетерпении вырывали из своих дешевеньких лузерских календариков очередной томительный листок и при этом сразу столбиком пересчитывали количество дней, оставшихся до долгожданного Жекиного приезда. Он ведь был большим придумщиком в части каких-нибудь веселых шоу. И поэтому с ним всегда было интересно. Он мог, например, войти в какой-нибудь ростовский кабак в костюме какого-нибудь средневекового крестьянина-сеятеля и прямо с порога начать бросаться в посетителей полувысушенными экскрементами из большого эмалированного ведра. Все это действо символизировало у него знаменитый «круговорот дерьма в природе», открытый Войновичем в своем знаменитом «Чонкине». Народ всегда был в восторге. Смех, крики, спецэффекты, веселые брызги и соблазнительные ароматы! А Жека, как и положено настоящему шоумену, с невозмутимо-каменным лицом добросает все содержимое ведра до конца, поставит ведро аккуратно где-нибудь в углу и ходу. Надо ведь было ему всегда спешить. К следующим друзьям и уже с какой-нибудь новой своей шоу-шуткой. Ко всем ведь надо было за ночь поспеть ему. И везде отметиться каким-нибудь оригинальным приколом. Чтобы не было ни у кого на него никаких обид. Надо отметить, что у себя в Люберцах Жека никогда так не веселился. В Люберцах шутников и шоуменов хватало и без него. В Люберцах всегда ведь зажигали не по-детски. И поэтому люберчан уже было трудно чем-либо удивить. Зато здесь, в этой далекой лузерской провинции его всегда ожидал очередной и оглушительный успех.

Наконец, объехав к утру все запланированные кабаки, вдоволь напотешившись, набросавшись и наобщавшись со своими добрыми друзьями, Жека с Ирочкой устало возвращались в офис. В офисе на большом столе директора ростовского филиала «OBSERVANT PUC-PUC COD INTERCORPORATION» они утомленно предавались большой и чистой любви. Без всяческих извращений. Такая у них была традиция. В ходе совокуплений Жека всякий раз обещал перевести Ирочку к себе в Люберцы. И всякий раз при этом никогда и ничего для этого перевода не предпринимал. И это тоже была у них такая традиция. А традиции надо выполнять неукоснительно. Гораздо неукоснительней федеральных законов. Так все и продолжалось в течение уже нескольких лет. А тут вдруг подвернулся этот урод Серега. И все летит в тартарары. Все традиции. Рушатся все высокие отношения. Жека представляет Серегу с Ирочкой на их любимом столе и приходит в неописуемую по своей силе ярость.