Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

Ну в общем, в такой мерзопакостной обстановке ночевать было даже вреднее, чем в пропитанной запахами запозднившегося трупа и продвинутых рекламой химикатов квартире. Поэтому супруги предпочли удалиться. Увлечённые борьбой родственники этого даже не заметили. Или же сделали вид, что не заметили, а сами при этом вздохнули с облегчением. Теперь, по крайней мере, стесняться (пусть даже и останками совести) им уже было вообще некого. А раз так, то можно даже опуститься до банальной матерной брани в отношении друг друга. А чего тут такого? В конце-концов, все интеллигентные люди. Все, как говорится, с высшим… А некоторые, вы не поверите, даже в очках… Несколько позже Сергей узнал, что в недалёком последствии от момента их «исхода» из обители злобы всё к этому и пришло. В присутствии «питерских гостей» до матерной ругани как-то не опускались… Ну, как говорится, Бог им судья… Больше всего обидно было за покойную бабушку, поднявшую трёх сыновей и дочь на ноги в тяжёлые послевоенные годы практически водиночку. А выросшие в суровое время сыновья почему-то оказались слабоватыми в коленках, в начале семейной жизни пустили они в слабые души свои исчадья, источаемые провинциальными алчными фуриями, жаждущими московской прописки, а в процессе жизни эти исчадья разъели всё хорошее, что в этих душах было. Мало-помалу нравственные грани между супругами стёрлись и, в конце концов, они стали даже внешне друг на друга очень сильно походить (глядя на них, в памяти всплывали финальные кадры старого мультфильма «Двенадцать месяцев»). А по мере развития в стране рыночных отношений они и вовсе сублимировались с жалкой тявкающей сворой жадных и завистливых особей, составляющих значительную часть участников строительства отечественного капитализма.

День за днем прошёл отпуск, который Сергей выпросил сразу по приезду в академию, благо до начала учебного года оставалось ещё немного времени, да и запланированные на него «пары» начинали свой отсчёт где-то с середины сентября. Но рано или поздно заканчивается абсолютно всё. А вот начинается… Это у всех по разному… Вскоре Сергей приступил к обучению будущих генералов от милиции и был приятно удивлён довольно высоким общеобразовательным уровнем своих учеников. Удивлён, прежде всего, тем, что в аудиториях перед Сергеем сидели не заклейменные обывательской средой «менты поганые», а довольно образованные и охочие до новых знаний офицеры. А впрочем, что тут удивительного? Что бы там ни говорили, а в академию отправлялись в основном лучшие кадры. Тем более, что значительную часть слушателей составляли всё те же бывшие военные. Иногда Сергей, как было принято выражаться в преподавательской среде: «проявив методическое мастерство», заканчивал занятия минут на десять пораньше, дабы просто поговорить со слушателями и поглубже вникнуть в суть происходящего в МВД. И много чего интересного узнал Сергей из этих бесед. Оказалось, например, на должности рядового и сержантского состава уже давно негласно принимаются люди с судимостями: об этих судимостях просто не поминают в анкетах и личных делах. И в итоге, человек, вот только что отсидевший за уличную кражу, уже одевает утром милицейскую форму и отправляется ловить уличных воров. А что? У него это должно хорошо получиться. По крайней мере, гораздо лучше, чем у кого-нибудь другого… И всем понятно, почему: он ведь знает специфику воровского дела, что называется, изнутри… «А что делать? — огорченно вопрошали слушатели, — этих уголовников на работу никто не хочет никуда брать, а у нас дефицит молодых и здоровых…, а тут ещё какой-никакой опыт… Никто из добропорядочных граждан к нам на такую зарплату не стремится. Вот и принимаем мелкоуголовный элемент, потом мучаемся с ним, перевоспитываем. А пока станет такой элемент хоть немного на милиционера похож, он столько ещё дров наломать успеет…». Самих же слушателей ставили в такое положение, что они вынуждены были вечерами и даже ночами якобы охранять недорогие рестораны и казино, сидя в форме перед входом. Почему «якобы»? Да потому что кроме строгого милицейского вида у них ничего с собой не было. Ни оружия, ни дубинок, ни электорошокера. Вообще ничего. Ведь официально милиционеры были не при исполнении… Официально — они восстанавливали силы перед очередным учебным днём. Поэтому вся надежда была на этот строгий форменный вид. Он и только он должен был предотвращать всевозможные происшествия. А поэтому то там, то здесь возникали случаи гибели слушателей на этих неофициальных постах. Милицейское начальство всегда стремилось закрыть на всё это глаза и всячески от всего откреститься: «Наши слушатели охраняют VIP-баню? С чего это Вы взяли? Видели их сидящими на входе? Ну и что? Может это они там после крутого пара отдыхают… Что они, по Вашему, не имеют права попариться после тяжёлого учебного дня? Как откуда деньги? Ну и что, что VIP-овская? Мы же им деньги-то платим… Один разок-то можно ведь и сходить… в VIP-овскую-то… Что, и на входе в кабак Вы их видели? Ну…, это, наверное, просто подышать они вышли… Душно, знаете ли, бывает в наших кабаках… Экономят коммерсанты на вентиляции». Так всё было и длится до сих пор. Одни закрывают глаза и отнекиваются, а другие продолжают сидеть в форме на входе в вертепы. А куда им деваться? Этим другим… Ведь с несчастных слушателей при поступлении тут же снимали все надбавки: за сложность и напряжённость службы, за ненормированный рабочий день и т. д. Оставляли слушателям только по-нищенски голые оклады за ещё невысокое звание, да ещё за не такую большую должность, с которой они поступали в академию. Если просуммировать эти оклады в столбик, то составят они в сумме около десяти тысяч деревянных российских рублей. В Москве это могло обеспечить нищенское существование только самому слушателю, но у большинства слушателей по странному недоразумению были ещё и семьи. Члены этих семей часто страдали от целого ряда дурных привычек. Одна часть этих привычек была приобретена сразу же при рождении, другая же часть была выработанна в процессе жизни. Что же это были за привычки? Да ничего нового. Всё тот же известный всем идиотизм: есть, пить, одеваться… В общем, полная чушь, сопровождающая появление и развитие общества потребления. Поначалу слушатели пытались уговорить членов своих семейств добровольно отказаться от этих пагубных наклонностей. Вечерами слушатели рассказывали своим женам и детям про трудности службы и гражданский долг, про недостаток денежных средств в бюджете страны для того, чтобы платить им нормальную зарплату, про тощие золотовалютные резервы родного отечества и ещё про многое и ещё многое другое рассказывали окончательно обнищавшие слушатели своим семьям о нашей великой, богатой полезными ископаемыми, и славящейся своими несгибаемыми людьми Родине. Члены семей всегда с большим вниманием слушали речи своих глав, но отказываться от своих привычек почему-то не спешили. Слушатели приходили в ярость и, досадуя на непонимание со стороны самых близких людей, вынуждены были обратиться к совершенно к чужим людям — своим заботливым начальникам с просьбой рассмотреть возможность вернуть им хоть какую-нибудь надбавку. Ну, например, надбавку за службу в столице…