Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

Вскоре супруги попали в объятия родни, и боевая подруга полковника постепенно оттаяла. А на следующий день супруги, не откладывая дела в долгий ящик, можно сказать, с самого спозаранку отправились на ближайший строительный рынок. Забив до отказа багажник и половину салона заметно просевшей «копейки» всеми необходимыми материалами, они тут же отправились на «место происшествия». Распахнув все окна и с трудом сдерживая периодически подступающую к горлу тошноту, супруги мало-помалу избавились от оставшихся в квартире вещей и держащихся на честном слове пожелтевших обоев, впитавших в себя всю двадцатилетнюю гамму запахов, сопровождающих одинокую старость. Ремонт протекал очень тяжело, контейнер с мебелью затерялся где-то на перегоне между Питером и Москвой и супругам долгое время приходилось вести беспорядочную половую жизнь: поздним вечером они беспорядочно падали на пол в том месте, где силы окончательно покидали их, и тут же на полу и засыпали, чтобы с рассветом судорожно очнуться и тут же приняться драить, мазать, скоблить, красить и т. д., и т. п. Дабы избежать отравляющего воздействия всевозможных растворов, лаков и красок хотя бы на время сна, можно было, конечно же, ночевать у родственников, но с некоторых пор это стало не совсем комфортно. Можно даже сказать, что это стало даже мерзко. Всё дело в том, что корысть капиталистических отношений не пощадила и эти, когда-то (получается что чисто внешне?) очень дружные семейства. После смерти «патриарха» семьи — бабушки Сергея по материнской линии, на которой когда-то держался весь дом, родственники, видимо, отдавая дань славным семейным традициям, так же дружно вступили на тропу войны и, поливая друг друга грязью, приступили к мучительному дележу квадратных метров и небогатого имущество покойной. В ходе всей этой нелицеприятной возни неожиданно выяснилось, что каждый из стяжателей обладал настолько феноменальной памятью, что умудрялся вспомнить двадцатилетней давности истории о том, кто и когда дарил матери-свекрови ту или иную книгу или же на простенький чайный сервиз не пожалел денежек из семейного бюджета… Кто-то в какой-то из давно прошедших годов так расщедрился, что подарил старушке на 8-ое марта мельхиоровую чайную ложку… И теперь все «памятливые» желали в обязательном порядке всё раздаренное и когда-то, что называется, «с мясом» от себя оторванное добро вернуть, как говорится, «взад». Были и такие, которые вообще когда-то подвиглись на великие и беспримерные в истории страны подвиги. Один из будущих стяжателей когда-то взял, например, да и довёз старушку до стоматологической клиники, дабы ей, сердешной, вставили там зубные протезы. При этом, конечно же, вчистую разорился он тогда на одном только бензине, но зато покрыл себя неувядаемой славой на все времена. Славой, безусловно дающей теперь благодетелю прямое право на дополнительные квадратные метры. А что? Героям, как говорится, героево. Им положено… Как-никак, заслужили они в этой жизни чего-то… Ну и так далее. Невозможно описать всех этих склочных перипетий. Да и надо ли? Ничего кроме омерзения у нормальных людей это не вызывает. Ведь воюющие дальние родственники, слетевшиеся со всех концов страны (некоторые из которых наконец-то увидели друг друга воочию) в плохо скрываемой надежде что-нибудь отщипнуть от ставшей вдруг бесхозной собственности — это ещё полбеды, но воюющие родственники, которые живут в соседних домах и которые ещё совсем недавно были внешне духовно близкими людьми, гостевавшими друг у друга не только по большим праздникам — это беда уже настоящая. В качестве локомотивов эскалации семейной розни выступили как всегда особи женского пола — жёны Сергеевых дядьёв (старо как мир: «шерше ла фам»), в которых как-то разом вспыхнул всёпожирающий огонь стяжательства. Но нет, конечно же, несколько всё не так. Разом и как-нибудь «вдруг» этого произойти не смогло бы никогда. Видимо, всё это вынашивалось долгими годами, но при этом тщательно скрывалось за масками искреннего радушия. А дядья на поверку оказались безвольными подкаблучниками. Что тут можно было поделать, ведь на каждого Сампсона, всегда может найтись своя Далида. Дядья не только не смогли сдержать разлагающей отношения и совершено непонятной зависти ко всему на свете и, в том числе, друг к другу, своих мигеристых фурий, но в конце-концов и сами ввязались в базарную перепалку. А когда мужики превращаются в базарных баб, вот тогда и рушатся окончательно семейные связи. Они просто оглушительно падают под тяжким грузом новых капиталистических отношений (вы же знаете, сколько стоит один квадратный метр жилой площади в Москве — это же целое состояние для среднего провинциала!).