Дмитрий Ненадович - Повесть о потерянном времени

— Как вы думаете, чем отличаются проводы на пенсию где-нибудь на гражданском производстве от аналогичных проводов в армии?

— Гу-у-у, — загудел что-то неопределённое зал.

— Ну, наверное, созывают собрание трудового коллектива, приглашают на собрание самого пенсионера, говорят ему тёплые напутственные слова, дарят подарки, а потом устраивают торжественный банкет… Правильно я себе это представляю?

— А-а-а-а, — одобрительно загудел зал.

— А как это происходит в армии? — с явным подвохом вопросил профессор-полковник.

— Ы-ы-ы, — недоумённо звучало из зала.

— Да так же всё происходит, но только после полноценного четырёхчасового занятия по командирской подготовке! — на высокой ноте закончил свою мысль пенсионер под смех и аплодисменты зала.

Мгновенно побагровевший мордой своего упитанного лица начальник тут же попытался объявить об окончании командирской подготовки, но не тут-то было. В зале ещё минут пятнадцать звучал смех, и раздавались одобрительные возгласы, явно посвящённые пенсионеру. Михалыч жестом попросил тишины и, подойдя к микрофону, пригласил всех желающих на банкет, устроенный в кафе, расположенном недалеко от академии. Начальник, воспользовавшись паузой в затянувшемся весельи, тут же отдал команду об окончании мероприятия и исчез где-то в глубине сцены.

«Да-а-а, — недоумевал тогда Сергей, — и это проводы человека с такими заслугами и более чем тридцатилетней выслугой лет… Приёмник, который стоит на радиорынке десять американских рублей… Ха, ценный подарок… Это мне надо ещё лет пятнадцать прослужить, чтобы такой приёмник подарили. А к тому времени, может, приёмники все закончатся и подарят зажигалку за десять российских рублей. Да, это серьёзный стимул к продолжению службы». После этого памятного мероприятия Сергей сразу же отправился на кафедру и, зайдя в свой кабинет, тут же написал рапорт об увольнении, несмотря на то, что до срока получения минимальной военной пенсии ему оставался всего один год.

Поэтому, когда подполковник подал рапорт на увольнение, удивлению начальства не было предела. Начальство крутило пальцем у виска и пыталось уговорить его забрать рапорт обратно, но Сергей был неумолим, и бумага пошла гулять по инстанциям. Гуляла она недолго и вскоре вернулась с мерзопакостной резолюцией начальника академии: «Нет законных оснований для увольнения».

— Как это: нет законных оснований? — наседал на начальника кафедры полковника Рылеева Сергей, — я же в рапорте написал: «В связи с тяжёлым материальным положением…». Это что, не законное основание?

— Конечно, не законное. В федеральном законе «О статусе военнослужащих» строго определены причины, по которым военный может быть уволен из армии. И среди причин нет никаких «тяжёлых материальных положений»…

— То есть, предполагается, что такого положения у военного в принципе быть не может.

— Наверное…

— Но ведь денег-то не платят!

— …

— Хорошо. Вот Вам другой рапорт с законной формулировкой: «В связи с невыполнением условий контракта со стороны государства…».

— Нет-нет, это тоже незаконная формулировка. Уберите: «со стороны государства…», тогда всё будет в соответствии с законом.

— Тогда кто же не выполняет условия контракта?

— Вы, разумеется…

— То есть я служу, не получая денег, и при этом ещё умудряюсь как-то не выполнять контракт, а государство, оно денег за службу не платит, но при этом все условия контракта выполняет?

— Получается так… Что ты ко мне прицепился? В конце-концов, не я же тебе резолюцию на рапорт накладывал… Я вот, видишь, написал: «Ходатайствую по существу представленного рапорта».

После этого разговора Сергей перестал ходить на службу вообще и сосредоточил все свои усилия на процветании автостоянок. Так продолжалось три месяца. А если государство вдруг что-то из себя выдавливало (ну, например, треть сентябрьского денежного содержания где-нибудь в декабре), кто-нибудь из товарищей звонил Сергею и информировал об этом радостном событии. В такие дни подполковнику приходилось ехать на службу за жалкой подачкой, иначе она упала бы на какой-нибудь депонент и достать её оттуда впоследствии было бы весьма проблематично. «С паршивой овцы хоть шерсти клок», — как-то думал Сергей, на ходу пересчитывая очередное государственное выделение, когда на встречу ему попался Рылеев.

— Вы когда начнёте на службу ходить?

— Когда деньги начнут платить, тогда и служить начнем, Вы же знаете…