Алекс Экслер: Непутевые заметки по Египту

Туристы из других стран, конечно, сильно терялись от этих очередей, но нам, прожженным советским гражданам (еще помнящим, что такое очередь за туалетной бумагой), эти проблемы были нипочем. Поэтому мы быстро поймали одного из снующих по толпе арабов, выдали ему пачку паспортов с декларациями (мы летели целой туристической группой в двадцать человек) и пять долларов в национальной американской валюте, после чего этот сын пустыни резво побежал к таможеннику, поделился с ним парой долларов плюс пачкой наших паспортов, и через десять минут мы уже были официально приняты на египетской земле.

Выйдя из аэропорта, я сразу стал искать глазами знаменитые пирамиды, но их нигде не было видно, зато очень хорошо было видно толпу арабов -носильщиков/сопровождальщиков/подгоняльщиков/попрошальщиков, которые изыскивали любые способы, чтобы выклянчить/вытребовать определенное количество денег с поступающих туристов. Их метод действия был прост и гениален: араб с дикой скоростью подбегал ко мне, вырывал из рук сумку и с еще более дикой скоростью убегал в совершенно произвольном направлении, крича: «Автобус, масса! Быстро, эфенди! Сейчас добегу, сэр! Полный порядок, господин! Дай сигарету, товарищ!» При моей комплекции бегать их догонять было несколько обременительно (тем более что когда я его догонял, араб сразу начинал клянчить деньги), поэтому я нашел простой, но эффективный способ противодействия: как только у меня из руки вырывалась сумка и араб убегал в таинственную даль, я резко швырял в него другую сумку и довольно ловко сшибал его как кеглю. После этого данный араб оставлял меня в покое, даже не требуя оплаты.

Через некоторое время вдоль аэропорта забегал весьма изможденного вида араб, который, тем не менее, орал на всю площадь, как бешеный верблюд (я, правда, ни разу не слышал, как именно орут бешеные верблюды, но сравнение считаю удачным, поэтому в тексте его оставлю): «Бич альбатрос! Бич альбатрос!» Я немедленно начал дрожать всем своим телом (кстати, это довольно кошмарное зрелище — дрожание всего моего тела), ожидая нападения гигантской птицы — истинного бича этих мест, но внезапно вспомнил, что именно так называется отель, куда мы должны поселиться.

Углядев автобус, на который указывал этот макаронообразный араб, я направился туда, постепенно прибавляя шаг (насколько это возможно при моей комплекции). По пути к автобусу пришлось опять же отбиваться от назойливых египтян, которые избрали уже новую тактику и пытались вырвать у меня сумки с криками:«Сервис, сэр! Бесплатно, сэр, эфенди, масса, господин!» Зная, что если араб не требует за свои услуги деньги, то это — мертвый араб, я, тем не менее, сумок не отдавал (и как выяснилось, правильно, так как с остальных эти подлые сыны пустыни денег-таки стребовали). В автобусе уже сидели наши, в конце его стоял очередной араб (Боже! Как же их было много в этой стране!), могучим корпусом загораживающий все последние сиденья и принимающий багаж, чтобы сложить его сзади. Излишне говорить, что за это невинное действие он также требовал денег, приговаривая (по-русски): «Чай, товарищ! Чай!» Я отдал ему наш багаж и на его стереотипную фразу величественно ответил: «Спасибо, друг! Не надо чая. Я уже выпил». Араб растерялся (явление, вообще говоря, для них нехарактерное) и от меня отстал. Когда все задние сиденья автобуса были заполнены багажом, арабы неожиданно выяснили, что все остальные сиденья заняты русскими туристами, в проходе их толпится штук пять и рядом с автобусом стоит еще десяток. После пятиминутного размышления они сообразили, что багаж теперь нужно переложить на крышу автобуса (у них на крыше всех небольших автобусов расположено багажное отделение, к которому никогда не ведет никакой лестницы, поэтому арабы проявляют чудеса автобусолазания, чтобы все-таки туда добраться; я много раз с интересом следил за их поползновениями по боку автобуса на крышу в надежде, что кто-нибудь из них сломает себе шею, но все мои ожидания были тщетны; они — очень ловкие, эти арабы). Перемещение багажа ими делалось весьма просто и эффективно: один араб забрался на крышу, другой брал сумку и стремительно пытался сшибить ею араба наверху; тот носился, как сумасшедший, по крыше, увертываясь от летящих предметов багажа, по пути распинывая их по крыше автобуса в сложной, одному ему известной последовательности. Наблюдая за их действиями, я вспомнил, что в сумке у меня лежит литровая бутылка отличного виски, которой вряд ли может понравиться полет в сумке на крышу, поэтому я сказал подкидывающему арабу: «Берегись, дитя пустыни! Бутылка виски в моей сумке имеет все шансы стать источником нового дипломатического конфликта! Если она погибнет — горе тебе! Горе твоему дому и всему Египту, какие бы пирамиды не произрастали на его территории!». Как ни странно (так как я свою суровую фразу произнес по-русски), араб сделал для себя определенные выводы, поэтому моя сумка была подкинута наверх не на десять метров, а всего на пять.