Наталья Поваляева - Издержки профессии, или Перемена участи

Роман «Кисть, перо и пуанты» стал бестселлером и хитом сезона. Газеты наперебой расхваливали мисс Нору Лейн, называя ее «восходящей звездой на небосклоне современной детективной прозы», и выражали надежду на то, что второго романа не придется ждать слишком долго. Нора Лейн не стала разочаровывать публику, и вскоре вторая леденящая душу история – «Тайна оркестровой ямы» – увидела свет.

Затем Нора отправилась в турне на Континент, а по возвращении опубликовала третий роман – «Смерть во время премьеры», и купила небольшой аккуратный домик в Блумсбери.

Тем временем адвокат мисс Вуллерби убедил свою подопечную забрать иск против Норы Лейн, отчего характер примы испортился окончательно. Говорят, она снова покусала Персиваля Стоукса, а своей сопернице Анне Леверби подкинула в гримерку дохлую крысу. Хореограф же, устав слушать оскорбления, которые мисс Вуллерби, уже не таясь, все чаще стала бросать ему прямо в лицо, уволился и поступил в труппу мистера Исаака Черча, где поставил «Жизель», получившую восторженные отзывы критики.

Директор Ковент-Гардена рвет и мечет и ждет удобного случая, чтобы уволить мисс Вуллерби, от которой одни только неприятности и убытки. И, думается, ждать ему придется недолго.

Однако Нору Лейн все это уже не интересует.

Летти Кинг разбила вазу.

«Подумаешь, история! – скажете вы. – Каждый божий день слуги разбивают уйму фарфора – недорогого, очень дорогого и вовсе бесценного. И самое главное – им это сходит с рук! Потому что нынче такие времена, что хороших слуг днем с огнем не сыщешь. Вон у леди Чичестер был случай: горничная умудрилась всего лишь за месяц разбить Веджвудский обеденный сервиз из пятидесяти шести предметов! И если вы думаете, что ее выгнали с позором – вы глубоко ошибаетесь. Все, что смогла позволить себе леди Чичестер – это вычесть пять шиллингов семь пенсов из жалования горничной, потому что криворукая служанка все же лучше, чем вовсе никакой».

Всё так, однако же следует заметить, что леди Гонория Диспенсер, вдова шестидесяти восьми лет, у которой и служила горничной вышеупомянутая Летти Кинг, была особой жесткой и скорой на расправу – не то что мягкотелая и безвольная леди Чичестер, которой, по общему мнению высшего общества, слуги давно сели на шею. Да и ваза, потерпевшая крушение по вине Летти Кинг, была не простой, но обо всем по порядку.

По наследству от мужа леди Гонории Диспенсер досталось имение в Шропшире, дом в Лондоне на Джермин-стрит, десять тысяч фунтов стерлингов годового дохода и две фарфоровые мейсенские вазы начала XVIII века. Вазы были парные, и леди Диспенсер украсила ими вход в свою гостиную. На правой вазе была изображена сцена романтического чаепития: дама и кавалер угощаются чаем на фоне цветущих розовых кустов. На левой же вазе был сюжет, совершенно не характерный для мейсенских мастерских: некий румяный усатый господин, хитро ухмыляясь, сидит на берегу живописного пруда и удит рыбу. Согласно семейной легенде, этот сюжет был изображен по личному заказу пра-пра-прадедушки супруга леди Гонории, пламенного рыболова, и за этот заказ он выложил втрое больше против обычной цены такой вазы (и без того немаленькой). Правую вазу леди Гонория Диспенсер терпеть не могла, а вот левую обожала, так как сама была большой любительницей порыбачить – и во время визитов в свое загородное имение дни напролет пропадала на берегу реки Перри, ловя рыбу и беседуя с местными крестьянами по поводу наживки и прикорма.

Так что разбей Лети Кинг правую вазу, хозяйка, чего доброго, осталась бы ей втайне благодарна – ну, пожурила бы для проформы и наказала бы чисто символическим штрафом. Однако Летти Кинг не повезло. Прибираясь в гостиной, она зацепилась за край толстого персидского ковра, живописно пролетела пару ярдов и, словно шар, брошенный рукою чемпиона по игре в кегли, сбила стойку с левой («рыболовной») вазой. Ваза рухнула с оглушительным грохотом и разбилась на такое количество осколков, что сразу было понятно – никакому виртуозу нипочем их не склеить.

На грохот тут же явилась мисс Клоуз, экономка леди Гонории. Каждому, кто когда-либо пытался дать описание внешности мисс Клоуз, неизменно приходило на ум сравнение с воблой; к этой весьма точной картине мы прибавим лишь круглые очки с толстенными стеклами, которые постоянно съезжали к самому кончику носа экономки.