Наталья Поваляева: Издержки профессии, или Перемена участи

Итак, в 12.25 Люси явственно услышала голос матушки Агнессы, которая трижды повторила одно слово – «spectrum». По-латыни это означало «призрак». Еще три минуты Люси потратила на то, чтобы понять, к чему вела матушка Агнесса, но в 12.28 девушку, наконец, осенило, а ровно в 12.30 в комнату вплыла леди Аддерли.

– Ну, милочка, что нового… – начала было почтенная вдова, но осеклась, заметив кофейное месиво на столе и застывшую секретаршу, глядящую перед собой, словно загипнотизированный удавом кролик.

– Люси, что случилось?! – вытаращив глаза, свистящим полушепотом спросила леди Аддерли.

– Ах, мадам, – словно очнувшись от сна, сдавленно побормотала Люси и обвела мутным взором комнату, – я уж и не знаю, как сказать вам…

– Да уж как есть, так и сказать, – молвила хозяйка, уперев руки в боки и поджав губы.

– Я читала, – сглотнув, начала Люси, – а кофейник стоял рядом. И вдруг в комнате слово ветер задул – холодный такой, сырой! И прямо над бюро – вон там – появилось сперва как будто бы облако, такое серое, зыбкое. А потом из этого облака появился ОН!

– Кто это – он? – подозревая неладное, спросила леди Аддерли.

– Ваш супруг, мадам, – плаксивым тоном ответила Люси и приложила к абсолютно сухим глазам уголок носового платочка. – Призрак!

– Да что вы мелете, Люси, – раздраженно молвила почтенная вдова. – Не бывает никаких призраков!

– Вот, он так и сказал, что вы не поверите! – продолжала хныкать Люси.

– Гм, гм, – пожевала губами леди Аддерли, – и что же дальше?

– А дальше господин полковник подошел – то есть, подплыл – к столу и сказал: «Передайте моей супруге, что я не хочу, чтобы мои воспоминания были изданы!», а после, не успела я и глазом моргнуть, опрокинул полный кофейник прямо на рукопись!

– Вот как, – с сомнением в голосе сказала леди Аддерли. – Что-нибудь еще?

– Еще сказал, – Люси очень натурально потупилась и, словно бы стесняясь, скомкала платочек, – что любит вас по-прежнему и очень скучает…

– Ну, ничего, потерпит, – сказала леди Аддерли. Как ни любила она своего мужа, но на тот свет торопиться вовсе не собиралась.

В тот же день леди Аддерли приняла решение – мемуары полковника не издавать, облитые кофием листки высушить и спрятать в сейф, а Люси отпустить с премиальными в размере один фунт три шиллинга и восемь пенсов.

Оказавшись на воле, Люси первым делом отправилась на почту и отправила матушке Агнессе благодарственное письмо (не забыв справиться в постскриптуме о здоровье матушки Катерины), а затем пошла в театр «Русалка» наниматься в актрисы. И надо сказать, что на руководство театра Люси произвела самое благоприятное впечатление, так что уже через две недели она дебютировала в постановке «Сердечные муки мисс Р.», которая шла при полном аншлаге два месяца и три дня!